Существовать на свете проще всяко
по принципу <авось, меня не тронет>.
Мы не поверим никогда в маньяка,
Пока он нож у горла не откроет,
Пока не виден взгляд, лишенный смысла.
Нам так удобней, жить, о зле не мысля,
Не думать про паяльники и цепи,
И взгляд смущенный отводить неловко:
Меня оно, конечно, не зацепит,
Не выйдет из газетных заголовков,
Фамилий жертв, и передачи в десять...
А ужас по ту сторону экрана --
Киношный миф.
Три колотые раны,
потом шнурок на шею и повесить;
Оттрахать труп, прославиться навеки!
Засыпать всё листвою и щебенкой...
Проломлен нос и вырезаны веки
Замученного до смерти ребенка,
И ужас за широкими зрачками,
И крики каждой девочки убитой...
Добро неактуально с кулаками -
Добру пора вооружиться битой,
Железным ломом, цепью, монтировкой,
Чтоб ползали, как черви, унижаясь,
Разбить им лица тротуара бровкой,
Сломать им каждый ненавистный палец,
Раскаяние плетьми на спинах высечь!
Но как определишь из сотен тысяч
Обличье зла, без маски и без грима,
Среди людей обычных, настоящих?
И мы опять, опять проходим мимо
Невнятных дядь, в жару в плащах ходящих,
что там, у школы, мнутся, поджидая...
Мы пишем в блог, что нет плохих на свете,
и слыша крик в окне, мы убеждаем,
Себя что (ночью?) балуются дети!
Меня тошнит от параной и маний,
Но много лет - еще, пожалуй, с детства, -
Я, как дурак, хожу с ножом в кармане,
Ведь он один - проверенное средство.
И чтобы не сойти с ума - я верю:
Замученным, на пустырях зарытым,
Навеки нараспашку рая двери
На справедливых небесах открыты.