Девятнадцатого февраля МИД продолжил политику гласности. Теперь уже замминистра Шимон Шинковский вель Сенк напомнил: "Мы ждем ответ, но мне тяжело себе представить, что две такие важные годовщины не могли бы быть достойным образом организованы, раз наивысшие власти Польши выразили такое желание. Я не представляю себе, чтобы было отказано в этом. Это было бы абсолютно непонятно. Мы не ожидаем негативных сценариев". При этом было, с одной стороны, указано, что годовщина будет отмечаться "с участием наивысших государственных властей", с другой — польская сторона "не настаивает на участии в мероприятиях в Смоленске представителей российских властей. Запланированный визит не является двусторонним, а значит, нет такого обязательного требования".
Тут много странного и противоречивого. Согласование мероприятия по дипломатическим каналам — польское посольство в Москве является таковым — не требует такого звукового сопровождения. Напротив, согласование обыкновенно производится келейным образом, чтобы избежать кривотолков, не всегда тактичного и компетентного вмешательства общественности, etc. Мегафонное согласование есть новое слово в дипломатии.

При этом нет ясности в статусе визита. С одной стороны, подчеркивается, что "годовщина будет отмечаться с участием наивысших государственных властей". Очевидно, речь идет о Смоленске и Катыни, потому что МИД России нет дела до того, на каком уровне и с чьим участием все это будет отмечаться в Польше. Речь Посполитая — суверенная держава, у себя дома как хочет, так и отмечает.
С другой стороны, двусторонность мероприятия не предусмотрена, поэтому упоминание "наивысших государственных властей" излишне, поскольку не идет к делу. Это частный визит. Можно попросить о посильном содействии в его организации — и не более того.

Дипломатическая практика знает такие случаи, когда иностранный суверен (или вообще важное лицо) желает посетить чужую страну, но не предполагает общаться (по крайней мере, официально) с ее властями. Это называется "путешествовать инкогнито".
Придумано это было, чтобы не стеснять гостя пышностью протокола: почетный эскорт, артиллерийский салют, etc. — все это лишнее. Тем более если не общаться с местным начальством. Естественно, все знают, суверен — не иголка, но при этом все успешно притворяются. См. "бомбардира Питера" (Петра I) или графа Северного (Павла Петровича, наследника русского трона).
Но такое же путешествие инкогнито замышляется сегодня в Варшаве, и непонятно, зачем трубить об этом на весь свет. Все же очень просто.

Поезд 115В сообщением "Прага — Варшава — Москва" 9 апреля проходит через Варшаву в 19:06 по среднеевропейскому времени и прибывает в Смоленск 10-го в 10:57 мск., время в пути — 14 часов. В Варшаве для наивысших государственных властей можно подцепить пару спальных вагонов, чтобы путешествие проходило с полным комфортом. Аналогично и обратно. Если так долго ехать невмочь, можно прилететь в Минск (А. Г. Лукашенко вряд ли будет против), а оттуда до Смоленска — четыре часа на поезде.
Начальник станции Смоленск-Центральный встретит гостей и будет единственным российским официальным лицом, с которыми им придется общаться. Скрепя сердце это можно вынести.
Можно надеяться, что скоро сарматы объявят о своей великой дипломатической победе и начнут паковать чемоданы.

Американское агентство деловой информации Bloomberg приводит наиболее яркий пример того, как коронавирус меняет восприятие глобальной экономики:
"Советник Белого дома по вопросам торговли Питер Наварро заявил: кризис с эпидемией коронавируса показывает, что США вывели за границу слишком большую часть своих производственных цепочек и что это неудивительно. В интервью Fox Sunday Morning Futures Наварро выразил уверенность в устойчивости национальной экономики, заявив, что "американская экономика чрезвычайно сильна и не особенно уязвима к тому, что происходит в Китае". Он подчеркнул свою цель — перенести больше производственных цепочек в США. "Большая часть (этих производств. — Прим. ред.) находится в Китае, некоторые в Индии, некоторые в Европе, но мы должны вернуть их обратно в США", — сказал он.

С позицией высокопоставленного чиновника, верного союзника Дональда Трампа и одного из идеологов торговой войны в формате "США против всего мира", которую ведет сейчас Белый дом, сложно не согласиться. За исключением одного важного нюанса: мистер Наварро чрезмерно оптимистичен в оценке неуязвимости американской экономики, что, впрочем, объяснимо с учетом его положения в заокеанской вертикали власти.

Впрочем, обидное доказательство неправоты советника Трампа приводит то же агентство Bloomberg, указывая на одно из забавных (если бы оно не приводило к риску человеческих жертв) последствий вывода критически важных производств: США сейчас испытывают острейший дефицит медицинских масок типа N95, которые считаются необходимыми для эффективной защиты от инфекции. Дефицит случился из-за того, что производство этих масок в основном находится в Китае (там это намного дешевле), а китайское правительство в рамках мер по борьбе с коронавирусом запретило их экспорт (ибо они нужны китайским медикам в большом количестве) и тем самым обеспечило дефицит в США. Вероятно, при большой необходимости американская экономика сможет справиться с задачей развертывания альтернативных производственных мощностей, но вот скорость этого развертывания будет сложнопредсказуемой.

Американское издание Axios указывает на еще более серьезные последствия временной заморозки китайской экономики из-за усилий по сдерживанию эпидемии:
"Около 150 рецептурных лекарств, включая антибиотики, дженерики и некоторые брендовые лекарства без альтернатив, находятся под угрозой дефицита, если вспышка коронавируса в Китае интенсифицируется. Так утверждают два источника, знакомые со списком препаратов, (находящихся в зоне. — Прим. ред.) повышенного риска, который был составлен Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США".

На официальном уровне власти отказались подтвердить журналистам эту информацию, но косвенно признали, что следят за ситуацией и уже активно контактируют с участниками рынка. Журналисты подчеркивают, что "Китай — крупный поставщик ингредиентов, используемых для производства лекарств, которые продаются в США. Если вирус снизит производственные мощности Китая, то американцы, которые полагаются на лекарства, изготовленные из этих ингредиентов, могут оказаться в беде".
Показательно, что определенные проблемы возникнут в самых разных сегментах экономики — от производства смартфонов и до индустрии моды. Среди пострадавших, о которых пишет агентство Bloomberg, не только американские компании, но и европейские технологические компании, по крайней мере один немецкий производитель автозапчастей, и даже индонезийские производители обуви для крупных западных брендов. Производство автомобилей в Великобритании также может пострадать от дефицита китайских комплектующих.

Парадоксальным образом эпидемия коронавируса в Китае также может стать серьезнейшим ударом по обороноспособности США. Стоит напомнить о скандальном отчете Пентагона, о котором агентство Рейтер писало в 2018 году и в котором аудиторы американского военного ведомства признавали довольно неприглядную ситуацию: "Более 300 (!) ключевых элементов, необходимых для нормального функционирования Вооруженных сил и оборонной промышленности США, под угрозой: американские производители либо находятся на грани банкротства, либо уже были заменены поставщиками из Китая или других стран из-за деиндустриализации национальной экономики и вывоза производств в страны Юго-Восточной Азии".
В реальности ситуация, скорее всего, еще хуже, чем в отчете Пентагона: очень маловероятно, что анализ учитывал не только прямые зависимости в плане поставок, но и зависимости второго порядка, когда производитель нужного американской армии продукта вроде бы находится в США, но сам пользуется китайскими комплектующими или сырьем — таким как, например, редкоземельные металлы.

Несмотря на то что сейчас все рассуждения об уязвимости глобализированной экономики сконцентрированы на Китае, ситуация аналогичного характера возникла бы при временном выходе из строя (или введении полноценного эмбарго) любой крупной экономики планеты — все слишком взаимосвязаны друг с другом. Разница в данном случае не столько в конкретном наборе уязвимостей, сколько в подходах к риск-менеджменту. Россия уже давно взяла государственный курс на то, чтобы базовые потребности экономики и населения можно было обеспечить из российских источников: отсюда и усилия про продвижению продовольственной безопасности (а также продовольственные антисанкции). Исходя из этой же логики стимулируется собственная фармакология и усилия по локализации высокотехнологичных производств, не говоря уже о работе над сохранением и укреплением статуса энергетической сверхдержавы. Любители теории неограниченного свободного рынка и неограниченной свободной торговли любят иронизировать над вышеперечисленными действиями, указывая на то, что российские товары или услуги, особенно на первых этапах локализации производства или развития конкретного сектора экономики оказываются более дорогими и менее привлекательными, чем их иностранные аналоги.

Последствия глобальных экономических шоков, непредвиденных катастроф и эпидемий, а также экономических войн или военных конфликтов напоминают о том, что у подхода "деньги на банковском счету заменяют фабрику на заднем дворе" есть очень серьезные ограничения. Именно с ними сейчас сталкиваются наши заокеанские партнеры, которые понимают, что надо бы вернуть производства в США, но на это уйдут долгие годы и то при самом лучшем сценарии. Эпидемия коронавируса, причем независимо от финального размаха ее экономического ущерба, станет дополнительным стимулом к экономической суверенизации или, как минимум, к принятию мер по повышению экономической устойчивости на случай глобальных форс-мажоров.
К счастью, Россия по этому пути продвинулась намного дальше, чем многие из наших конкурентов.

Он добавил, что у него иногда терпение заканчивается, не уточнив, от чего, и пригрозил засудить аэропорт за нарушение закона о госязыке и "ущемление" достоинства.
Рига

Жительницу Латвии возмутила русскоязычная надпись на упаковке спрея
Однако далеко не все подписчики депутата поддержали его.

"Возвращаясь в Ригу, не надо проходить контроль безопасности. В вашем рассказе что-то не сходится", — написал Эдгарс Бриедис.
"Может быть, в аэропорту вообще стоит говорить только на одном — международном языке — английском? Так, чтобы все поняли", — поделился мнением Эрик Кажус.
Он также обратил внимание, что почти во всех аэропортах за границей говорят только по-английски.
Эдгарс Лаздиньш поинтересовался у Леиньша, почему он считает обращение на русском языке задевающим достоинство. По его словам, персонал руководствуется эффективностью в работе, а "привитая подчиненность" тут не при чем.
"Если эффективным является попытка угадать, на каком языке человек говорит, то почему бы работникам этого не делать?" — спросил пользователь.
В Латвии проживают два миллиона человек, 40 процентов из них являются русскоязычными. Однако государственным является только латышский язык, в то время как русский имеет статус иностранного в республике.
Кроме того, в стране проводится политика выдавливания языков нацменьшинств. Так, в марте 2018 года в Латвии приняли поправки к законам об образовании и о всеобщем образовании, предполагающие постепенный переход на латышский язык всех средних школ в республике. Эти меры вызвали протесты среди русскоязычного населения прибалтийской республики.