Понятно, что под «другим государством» Лукашенко имел в виду Россию — больше никто на белорусскую территорию не претендует. Но это заявление — хороший повод вспомнить более чем 20-летней давности историю, когда Лукашенко едва сам не присоединил свою страну к России, пытаясь обосноваться в Кремле.

Перебраться из Минска в Москву

Придя к власти в 1994 г. и сделав эту власть единоличной в 1996-м, Александр Лукашенко всерьез нацелился на российский престол. На выборах в Белоруссии он победил на волне желания людей «вернуться в СССР» и теперь был готов разыграть тот же сценарий уже в России. Молодой и харизматичный белорусский лидер был очень популярен среди российского электората — слишком выгодно смотрелся на фоне стареющего и нетрезвого Ельцина.

В 1996-1997 гг. глава Беларуси больше времени проводил в России, чем в собственной стране. Лукашенко колесил по российским регионам, формально — договаривался «об экономическом сотрудничестве», по сути — вел предвыборную кампанию. Будучи очень красноречивым оратором и талантливым пиарщиком, Александр Григорьевич рисовал обнищавшим к тому времени россиянам картину сказочной Белоруссии — с работающими заводами, сохраненными колхозами, без олигархов и «обвальной приватизации», с сохраненной бесплатной медициной и образованием…

При этом у Лукашенко в Москве было сильное идеологическое и политическое лобби. Идеологическое представляли собой российские писатели-»почвенники», с которыми он в то время много общался. Прежде всего — Станислав Куняев и Александр Проханов, которые внушали «батьке», что именно ему предстоит стать новым «собирателем русских земель» и повернуть вспять «геополитическую катастрофу» (распад СССР). Политическое лобби персонифицировали такие публичные политики, как Геннадий Зюганов, Геннадий Селезнев, Евгений Примаков и Юрий Лужков. Они все сами строили собственные планы на кремлевский престол, а белорусского «выскочку» хотели использовать для смены архитектуры власти в России. Также Лукашенко был популярен среди военных, недовольных прозападным курсом Ельцина и Андрея Козырева (министра иностранных дел в 1990-1996 гг.) и тосковавших по СССР более всех других.

В какой-то момент в российской столице оформился практически «заговор» с целью поставить Лукашенко во главе России с Белоруссией «в комплекте». А потом уже, убрав Ельцина, участники тех событий рассчитывали решить и собственные вопросы. Ситуация тому способствовала: началось расширение НАТО на Восток. В противовес Евгений Примаков активно продвигал идею российско-белорусского союза.

«Троянский» договор

5 ноября 1996 г. Борис Ельцин перенес операцию на сердце. Восстановление заняло несколько месяцев, и именно этот период Лукашенко использовал в своих интересах. В марте 1997 г. в Минске подготовили очень своеобразный проект договора о российско-белорусском союзе. Он предусматривал, что должность главы союзного государства будет сменной: два года руководит один президент, следующие два года — другой. С российской стороны его готовила группа во главе с вице-премьером Валерием Серовым, отвечавшим за вопросы интеграции в правительстве России. Фактически он действовал в интересах белорусского президента и готовил документы под него.

В ст.18 проекта прописывался порядок формирования Высшего совета Союза. В него входили президенты Беларуси и России, премьер-министры и спикеры палат парламентов обеих стран, а также председатель Исполкома Союза. При таком раскладе Ельцин автоматически терял контроль над Высшим Советом. Четыре белорусских голоса плюс голос спикера Госдумы Геннадия Селезнева (противника Ельцина) обеспечивали Александру Лукашенко победу в любом голосовании.

В комплекте с Союзным договором шел проект устава российско-белорусского союза. В нем, например, говорилось: «Решения Высшего совета Союза обязательны для органов Союза и для органов исполнительной власти государств-участников». Также предусматривалось создание единого парламента, избираемого непосредственно гражданами Союза. В нем должно было быть равное представительство белорусских и российских депутатов — притом что в России тогда жило 150 миллионов человек, а в Белоруссии — 9,5 миллиона.

Позднее дочь Бориса Ельцина Татьяна Юмашева в своем блоге так вспоминала те события: «В апреле 1996-го Россия и Беларусь подписали договор о создании Сообщества двух стран. Идея была в том, чтобы выстроить более близкие отношения между ними, чем в тот момент были в рамках СНГ. Исполнительный комитет нового образования должен был подготовить документы на этот счет».

Документы были подготовлены, главный из них — Устав союзного государства. Как обычно бывает в таких случаях, документ пошел на согласование в министерства и ведомства, получил визы российского МИДа и министерства по делам СНГ. Наконец, добрался в аппарат правительства, где вице-премьер Валерий Серов также завизировал документ. СМИ объявили, что 2 апреля два президента — Борис Ельцин и Александр Лукашенко — подпишут новый союзный договор. Цель — создание в перспективе единого федеративного государства. С единой таможней, валютой, гражданством, с пограничным и военным союзом.

«Ночью 28 марта первый вице-премьер Анатолий Чубайс звонит в Кремль главе администрации Валентину Юмашеву и говорит: «Валя, а ты в курсе, что уже через неделю у нас возникнет новое государство?» — «В каком смысле», — отвечает Юмашев. Чубайс говорит: «А в таком, что в нем уже не будет нужен российский президент, впрочем, как и российское правительство». Выясняется, что в документе, который только сейчас попал на стол Чубайсу, есть положения, которые уничтожают суверенитет России и передают властные полномочия новым органам союза — Высшему совету и Парламентскому собранию, — вспоминала дочь Ельцина. — Юмашев утром доложил президенту ситуацию. Папа в бешенстве. Отменять визит президента Белоруссии, приезжающего на торжественные мероприятия по случаю подписания, — невозможно. И подписывать документ — невозможно».

Более того, внутри правительства и администрации президента РФ произошел раскол. Вице-премьер Серов и помощник президента Рюриков настаивали на подписании этого документа. Их аргументация: Устав — это шаг к созданию нового Союза, к нему в будущем присоединятся и Казахстан, и Украина, и Киргизия, а потом и другие страны. Никакой суверенитет Россия не теряет, поскольку она больше, экономически сильнее. Оппоненты спрашивали: что мы будем делать, когда Александр Лукашенко, будучи руководителем Союза и возглавляя Высший совет, начнет заниматься экономикой России, как он это делает у себя дома, или войну Западу объявит? На это им отвечали: ну, мы же этого не позволим. Только Устав давал такие возможности, не позволить уже было бы невозможно.

«В результате принято решение: несмотря на недовольство белорусов, Устав изменить, убрав из него противоречащие российской Конституции положения. Чтобы не пороть горячку, проект Устава опубликовать и организовать всенародное обсуждение. Белорусская сторона, поняв, что поуправлять Россией не получится, потребовала убрать пункт, ради которого весь этот процесс и затевался — о создании в перспективе федеративного государства», — пишет Татьяна Юмашева в своем блоге.

Накануне подписания союзного договора окружение Ельцина провело настоящую спецоперацию. В Минск срочно отправили секретаря Совета безопасности России Ивана Рыбкина с инструкцией поменять текст договора. Переговоры Рыбкина и Лукашенко шли всю ночь, и 2 апреля 1997 г. договор о создании Союза России и Белоруссии все-таки был подписан — но совсем не в том виде, в котором его хотели видеть в Минске. Свидетели церемонии официального подписания документа потом говорили: «на Лукашенко было жалко смотреть».

Прошли по краю

8 декабря 1999 г. Ельцин и Лукашенко подписали новый договор — о создании Союзного государства, но реально он был лишь декларацией о намерениях. 26 января 2000 г. уже Лукашенко и и. о. президента РФ Владимир Путин обменялись ратификационными грамотами о договоре. Попытки Лукашенко утвердиться в Кремле на этом закончились.