С 2000 года, когда Владимир Путин стал президентом России, белорусское руководство из кожи вон лезет, чтобы выскользнуть из капкана большого союзного договора, который Александр Лукашенко подписал с Борисом Ельциным в декабре 1999 года.
У Кремля был уже расписан график поглощения Беларуси

Теперь даже эксперты редко ворошат покрытый пылью договор о создании Союзного государства. Между тем этот никем не отмененный документ предусматривает принятие общей конституции, введение единой валюты. Причем белорусы должны были перейти на российский рубль еще в 2005 году.

А в статье 1 открытым текстом записано, что Союзное государство «знаменует собой новый этап в процессе единения народов двух стран в демократическое правовое государство». То есть две страны собирались слить в одну, что де-факто означало бы растворение Беларуси в России.

Судьба Беларуси была поставлена на кон ее первым президентом по двум причинам. Во-первых, ради дешевых ресурсов, в расчете на экономическую подпитку коллапсировавшей национальной экономики («нефть в обмен на поцелуи» — так назвали эту формулу ядовитые комментаторы). Во-вторых, с прицелом на кремлевский трон. Но воцарение Путина перечеркнуло эти надежды.

Более того, вскоре преемник Ельцина открытым текстом сформулировал, какую цель преследует Москва игрой в якобы равноправную «братскую интеграцию». В августе 2002 года Путин поставил ребром вопрос об объединительном референдуме и даже наметил срок — май 2003-го. Затем, по замыслу российского лидера, должны были пройти выборы единого парламента (декабрь 2004-го) и президента (март 2005-го). Единую валюту Путин предложил ввести досрочно, с 2004 года.

Как видим, у Кремля был четко расписан график поглощения Беларуси. Но для ее президента, уже вкусившего сладких плодов практически монархического правления в отдельной стране, перспектива стать губернатором (или иным кремлевским вертикальщиком, которого можно одной левой сместить или даже бросить на нары) отнюдь не выглядела венцом мечтаний.

Тогда, в августе 2002-го, Лукашенко, вернувшись с жестких переговоров в Москве, сказал о предложенном референдуме без обиняков: «…Для белорусов данная формулировка будет означать выбор: согласны ли вы разделить Беларусь на семь частей, включить их в Россию на равных правах с субъектами Российской Федерации... Это однозначно неприемлемый вариант для Беларуси».

Через несколько дней белорусский руководитель высказался еще крепче: «Даже Ленин и Сталин не додумались до того, чтобы раздробить Беларусь и включить ее в состав РСФСР или СССР».

С тех пор два президента, что бы ни говорилось на камеры о товарищеских узах, с трудом переносят друг друга.

Союзное государство стало продуктом глубокой заморозки

А еще с начала 2000-х Минск стал фактически саботировать невыгодные для него положения союзного договора. Не забывая, впрочем, напоминать, особенно когда начинались споры о цене газа и нефти, что в документе записано создание равных условий и гарантий для деятельности хозяйствующих субъектов.

В январе на эту тему высказался спикер верхней палаты белорусского парламента Михаил Мясникович: мол, не грех бы актуализировать договор о создании Союзного государства, чтобы в нем по-новому зазвучали вопросы создания равных условий для хозяйствующих субъектов.

Но это тот случай, когда лучше не будить лиха. Потому что Москва в два счета напомнит и о других пунктах — тех самых, реализация которых способна похоронить белорусский суверенитет. Так что для его ревностных защитников было, надо думать, бальзамом на душу сегодняшнее заявление российского посла Александра Сурикова, что работа над внесением изменений в договор о создании Союзного государства пока не ведется.

В свою очередь, госсекретарь Союзного государства Григорий Рапота 2 апреля на пресс-конференции в Минске сообщил, что «дата Высшего госсовета [Союзного государства] пока не определена».

И это тоже красноречивый штрих. Встретиться с российским коллегой, чтобы обсудить больные вопросы (молочная война и пр.), хочет Лукашенко. Путину же не до того: был занят собственными выборами, а главное — перманентно воюет с Западом, чтобы тот с Россией считался.

Показательно, что в недавнем программном послании Путина Федеральному собранию много говорилось о грозных ракетах, способных превратить Америку в радиоактивный пепел, но никак не фигурировали темы союзного строительства и евразийской интеграции.

Путин к этим проектам явно охладел. На «единение» союзники не идут, а просто так их подкармливать не хочется, по крайней мере в прежних объемах. Тем более что ресурсы России стремительно сжирает противостояние с ненавистным Западом.

Субсидии сдулись, а привязка к российскому рынку осталась

Итак, поняв, что сливать Беларусь ее упрямый вождь не торопится, Москва стала постепенно урезать субсидии.

Эксперты Исследовательского центра ИПМ (Минск) подсчитали: если в прошлом десятилетии доля энергетических субсидий доходила до 20% белорусского ВВП, то в 2016 году упала до 2,1%. Правда, в 2017-м, когда окончилась очередная нефтегазовая война, показатель возрос до 4,5%, но все равно это не сравнить с благами тучных лет.

Так что для Минска ослабел и чисто экономический стимул играть в Союзное государство. В рамках евразийской интеграции Москва тоже не рвется создавать общие рынки энергоресурсов. Цена на газ после 2019 года покрыта мраком. В феврале российский вице-премьер Аркадий Дворкович заявил, что Москву не устраивают предложения белорусских коллег о цене на газ в 2020—2024 годах.

«Мы, в принципе, считаем, что большой спешки нет и можно окончательное решение вопроса отложить на начало следующего года», — сказал Дворкович.

Москве, действительно, торопиться нет резона, она здесь — хозяйка положения.

Равно как и в конфликте вокруг белорусского молока. Как утверждает Лукашенко, одна из причин коллизии в том, что Россия капитально затарилась сухим молоком в Новой Зеландии, и за это даже «кто-то откаты получил».

Короче, «если они решили нас наклонять постоянно непонятно за что, тогда будем искать свое счастье в другом месте», заключил белорусский руководитель и велел подчиненным искать другие рынки.

Но легко сказать! Ныне почти 90% белорусского продовольственного экспорта идет в Россию, и в лучшем случае, по прогнозам специалистов, этот показатель за ближайшие пять лет можно снизить процентов до 80.

«Братская интеграция» оказалась ловушкой

Вообще же, как известно, белорусское правительство официально поставило цель до 2020 года равномерно распределить экспорт по трем корзинам: ЕАЭС (там львиная доля приходится как раз на Россию), Евросоюз, дальняя дуга.

План утопичен, но показательно само стремление всячески уменьшить зависимость от рынка России. При том что на заре «братской интеграции» во главу угла ставилось именно восстановление разрушенных в результате распада СССР хозяйственных связей. То есть мыслилось, что большая восточная соседка будет исправно потреблять товар, сработанный в белорусском «сборочном цехе», как это было при СССР.

Однако товар по многим позициям устарел, утратил конкурентоспособность. И российский потребитель уже крутит носом. Между тем именно годы обильных российских субсидий развратили белорусскую правящую элиту, убили в ней волю к реформам.

Из Минска, кичась особым путем и особой «белорусской моделью», свысока смотрели на муки соседей с их шоковой терапией. Но сегодня соседи утерли нам нос, у тех же поляков средний заработок уже втрое выше, чем у белорусов.

Выяснилось, что «белорусская модель» без усиленного накачивания российским допингом— ноль без палочки. Наша страна потеряла драгоценное историческое время (да, и лишь чудом не потеряла независимость).

«Братская интеграция» оказалась иллюзией, но вместе с тем и вполне реальным капканом, который держит Беларусь и сегодня.

Александр КЛАСКОВСКИЙ