Не знаю в какую тему выложить, пусть будет здесь. Согласитесь, пассажиров из этого рассказа вокруг полно, и их становится все больше и больше...
____________________________________________________
Зообезумие, или отчего хвост виляет собакой
Деревня Мочалово·29 мар в 16:54
Понятно, что охрана окружающей среды — дело величайшей важности. Сюда входит и защита исчезающих видов животных. Но собаки отнюдь не вымирающий вид! Напротив, их численность растёт самыми высокими темпами. «Друзья человека» оказываются на улице и сбиваются в стаи, дичают, случается — нападают на людей и даже убивают их. Однако наши зоозащитники закрывают на это глаза, затыкают уши и могут говорить только о добрых собачках и злых людях. Таких невменяемых прозвали «зоошиза».
Что характерно, «зоошиза» ненавидит не тольхо «дохов» (догхантеров), но и всех, кто не разделяет их страсть. Мало того, «зоошизоиды» постоянно и злобно грызутся и друг с другом. Взгляните на страницы «зоомамок»: там идут бесконечные разборки и свары, чаще всего с финансовой подоплёкой. Интернет кишмя кишит мошенниками, которые сделали человеческую жалость к «братьям нашим меньшим» источником дохода, и это отвратительно. Но речь не о них.
Чтобы понять, откуда у некоторых людей появляется такая неумеренная страсть к собакам, попробуем зрить в корень! Зачем городскому жителю собака? За что он её любит? Является ли такая любовь взаимной? Кому одной собаки мало? Отчего зообезумие в нашей стране приобрело такой масштаб именно сейчас и что с этим делать? Вопросов много, однако всё проще, чем кажется.
Итак, о дружбе между собакой и человеком. Не любви, а дружбе! Человек приютил и одомашнил собаку задолго до нашей эры, потому что она была полезна: охраняла дом и скот. Кормили ее не просто так, из гуманизма, а за выполненную работу! Наши предки не испытывали сентиментальных чувств к зверью — охотились в том числе и на псовых — волков, койотов, лисиц — ради их шкур, а звери — волки, койоты, шакалы — охотились на человека.
Однако для современного горожанина собака — не столько сторож, сколько живая игрушка и компаньон, который всегда в его распоряжении. В Москве собака имеется у каждого пятого! За что же мы обожаем своих хвостатых питомцев сегодня? Прежде всего — за собачью верность, преданность, вошедшую в поговорки. Мы превозносим это чувство, как что-то из ряда вон выходящее, потому что сами не всегда способны хранить верность друг другу и своему долгу и часто сталкиваемся с предательством близких. Отсюда и афоризмы типа: «Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак».
Собаки тоже обожают хозяина (обожать — равняется боготворить, возводить в ранг божества) — за что? За еду и ласку, конечно, но не только! Он выше, сильнее, а значит — вожак. Для собак авторитет вожака неоспорим, потому что собака — подвид волка, который ведёт стайный образ жизни (сравнительный анализ генома показал, что генетически собака и волк практически неразличимы).
«В дикой природе умственные и организаторские способности, выраженные в принимаемых вожаком решениях, напрямую влияют на выживание стаи. Он руководит достаточно сложным процессом охоты на крупную дичь, которую нельзя назвать легкой добычей. А другого источника пищи может попросту не быть. Чем сложнее условия, тем выше организация стаи, основанная на строгой иерархии, во главе которой стоит вожак. Верность ему является залогом выживания», — считают зоопсихологи.
Кошки, к примеру, не так привязаны к хозяевам, потому что у них нет стайного рефлекса, они охотятся поодиночке. И только хищным млекопитающим семейства псовых нужен вожак, только они рефлекторно стремятся состоять в семье, группе или стае, основанной на взаимной поддержке и на выполнении воли вожака. Собаки повинуются вожаку не столько из-за страха оказаться в немилости, сколько в силу бессознательной преданности, необходимой для выживания всей стаи. Эта корневая животная потребность — природный дар, которым человек ещё в древности сумел воспользоваться в собственных интересах.
Итак, домашняя собака привязывается к хозяину не за его великодушие, не за то, что он её холит и лелеет. Нет! Она служит ему потому, что он у себя дома — лидер, более сильный и удачливый (командует, приносит еду — то есть добычу). И все разговоры о бескорыстной любви собаки к людям и её нерушимой верности одному хозяину — правда лишь отчасти. Если хозяин берёт собаку щенком, у малыша происходит импринтинг — окончательное и бесповоротное запечатление образа хозяина. Если встреча случилась позднее, завоевать собачью любовь также обычно не составляет большого труда. Таким образом, у собаки нет ни эгоистической, ни альтруистической любви, а только инстинктивная, неосознанная, рабская потребность служить более сильному члену стаи — вожаку.
Нет у неё и других приписываемых ей человеческих эмоций, в том числе ревности. То, что хозяева считают ревностью, — всего лишь проявление животной иерархии, в которой вожак всегда наверху, а все остальные стоят ниже не только вожака, но и его собаки! С её точки зрения, кошка, дети и даже жена хозяина, если она выглядит слабой и неуверенной, должны занимать подобающее им скромное место. Отсюда и стремление прогнать, отпугнуть нахальных самозванцев. Если собак у одного хозяина несколько, «ревнуют» они до тех пор, пока не выстроят иерархию внутри собственной группы. Тут надо заметить, что если хозяин окажется слабохарактерным, к примеру — сильно пьющим, пёс может выйти из повиновения и начнёт сам претендовать на роль вожака. Иной раз это заканчивается для человека трагически.
Людям вообще свойственно поэтизировать действительность и «очеловечивать» даже неодушевлённые предметы, не говоря уже о животных, тогда как чувства обычной собаки гораздо примитивнее наших: это лишь страх, гнев, радость, грусть. Их самосознание развито очень слабо, но владельцы животных отказываются это понимать. Так, три четверти собачников убеждены в том, что их питомец способен испытывать чувство вины, стыда и раскаяния. Они видят, что собака, напроказничав, принимает «виноватую позу» — припадает к земле и «просит прощения» — виляет хвостом, скулит, заглядывает в глаза. Но проведенные недавно зоопсихологами эксперименты показали, что демонстрацией подчинения и покорности собаки всего лишь хотят умиротворить доминирующую особь, в данном случае хозяина, дабы избежать наказания, поскольку хорошо помнят, за что обычно получают нагоняй. Всё-таки собаки довольно сообразительные животные.
И на самопожертвование собака идёт вовсе не потому, что её любовь к людям безгранична. Например, военных собак-подрывников очень долго воспитывали и дрессировали, подсовывая под макет танка еду, но в боевых условиях напуганные собаки убегали, прятались по воронкам и хуже того — с грузом взрывчатки на спине возвращались в свой окоп! Многие тысячи инструкторов и собак смогли, по официальной версии, уничтожить только 300 танков противника. На самом деле военные историки не признают даже эту скромную цифру.
Так почему же некоторые люди так страстно увлечены собаками, что заводят вторую, третью... десятую? Можно подумать, что у таких людей избыток собственной любви, которую они дарят сразу многим животным. Но так не бывает... Куда как чаще встречается дефицит любви, недополученной от родителей, друзей, партнёров. Эту нехватку можно в какой-то степени компенсировать — восполнить, заместить, залечить — любовью своих питомцев.
Казалось бы, польза очевидная и обоюдная, особенно если собак берут с улицы и дарят им еду и комфортные условия жизни. Ан нет! Человек-то живёт в обществе себе подобных, а они, как правило, не желают терпеть шум, вонь, покусы и прочие неудобства со стороны чьих-то хвостатых любимчиков. Начинаются неизбежные конфликты с соседями и правоохранительными органами (права человека всё-таки никто не отменял).
Отчего же в современном российском обществе вопросы зоозащиты вдруг приобрели такое небывалое значение, а дискуссии вокруг них — почти планетарный размах? Более важных дел не осталось, кроме как охранять и пристраивать бродячих собак?
Совершенно очевидно, что многие люди нашли в этом занятии смысл жизни. Выходит, другого смысла в их жизни нет, они его утратили! Вот причина. Страстные собаколюбы — это своего рода контуженные, — контуженные случившейся за очень короткий срок, буквально у нас на глазах сменой общественного устройства, всех привычных ценностей и приоритетов.
Это граждане из самых разных сословий, которые считают себя жертвами предательства — в масштабе общества и государства, которые разочаровались в людях, не верят им, не ждут от них ничего хорошего. А «творить добро» безответным зверушкам, испытывая от этого моральное удовлетворение, элементарно просто! И не случайно интересы «зоозащитников» сосредоточились именно на собаках, а не на кроликах, к примеру, — как раз потому, что только собаки «всё понимают, лишь сказать не могут» и не способны на предательство.
«Очеловечивание» собак — это такой психологический феномен наших дней — следствие тотального разочарования, социальных и нравственных деформаций. Зоозащитное движение — не что иное, как своеобразная сублимация, «защитный механизм психики, представляющий собой снятие внутреннего напряжения с помощью перенаправления энергии на достижение социально приемлемых целей». Именно поэтому государство и не препятствует деятельности зоозащиты: пусть лучше граждане занимаются пристройством щеночков, чем участвуют в политической жизни. И это верно не только для нашей "родины слонов".
Пусть хвост виляет собакой! Политтехнологи называют такой манипулятивный приём «wag the dog». Он заключается в том, чтобы вовремя поднять волну обсуждения вокруг вопроса второстепенной важности, на фоне которой другие, более важные события остаются не замеченными публикой. Недаром закон об ответственном отношении к животным оставался на повестке дня Госдумы и дорабатывался много лет, чтобы наконец-таки быть принятым в совершенно непотребном виде (простор для критики и новых столкновений).
Благодаря развитию информационных технологий, созданию и росту всемирной глобальной сети зоозащитники получили возможность общаться и распространять свою, не побоимся этого слова, заразу, всё шире. Есть в этом надуманном конфликте зоозащитников и остального общества что-то киношное — некая игровая интрига наподобие борьбы мистических светлых и тёмных сил в «Ночном дозоре».
А вывод напрашивается один: «крайние», неумеренные зоозащитники, для которых эта деятельность стала главным жизненным приоритетом, - люди инфантильные, не нашедшие себе лучшего применения и не умеющие думать самостоятельно. Они перенесли любовь к ближнему, завещанную Христом, на зверьё, сотворили из банальной заботы о братьях наших меньших уродливый культ.
Проклиная «живодёров», эти люди кормят собак свининой и говядиной со своего стола. Но даже те, кто не ест мясо, никогда не смогут заставить собаку питаться соломой. Она — хищник. И человек тоже — хищник. Мы и собаки понимаем друг друга и мирно сосуществуем тысячи лет, а нынешнее движение радикальных зоозащитников — даже не театр абсурда, а фарс, комедия лёгкого содержания — про хвост, который тщится вилять собакой.
Татьяна ЕМЕЛЬЯНОВА