То же происходит и в Японии. Местные пограничники регулярно находят на побережье лодки с мертвецами. За их телами, захороненными по японским правилам, тоже никто не является. Изначально японцы даже подозревали, что среди рыбаков могут скрываться шпионы из Северной Кореи, однако в реальности на берег выносит обычных рыбаков — жертв непогоды, голода и жажды.

Сколько брошенных лодок, с трупами и без, каждый год прибивает к российским берегам — неизвестно. Однако власти Японии ведут и публикуют полную статистику. По их данным, за последние пять лет к японскому берегу причалили более 500 «лодок-призраков», 158 — в одном только 2019 году. Особенно резко их число выросло в 2017-м, когда ужесточились международные санкции против КНДР.

Ученые из Тихоокеанского океанологического института им. В. И. Ильичева, используя спутниковые снимки, выяснили: хрупкие деревянные лодки составляют многотысячный рыболовный флот КНДР. Немногочисленные стальные суда выводят на буксире из порта целые караваны таких посудин (часто у них пластиковые винты, а вместо якоря — камень на веревке), а в открытом море отпускают их в свободное плавание.

Хлипкие баркасы, толком не подготовленные для морских путешествий, отдаляются от родных прибрежных деревень на сотни морских миль. В последние годы они все чаще промышляют незаконным ловом на севере и на востоке — в экономических зонах России и Японии. А порой заходят и в территориальные воды соседних государств.

Пираты товарища Кима
Осенью, когда в Японском море начинаются шторма, деревянные лодки тонут особенно часто. Но бывает так, что баркас уцелел в буре, но если сломается двигатель — экипаж скорее всего обречен на гибель. Некоторых счастливцев прибивает к берегу или подбирают другие шхуны, но так везет не всем — многих ждет смерть от голода и холода.

Те, кому удается выжить и добраться до берега на поврежденных судах, порой находят приют в домах у россиян. Так, семья Геннадия Воробьева, живущая на крохотном российском острове Рейнеке, в прошлом году спасла с потерпевшей крушение лодки четверых корейцев. Они были в тяжелом состоянии и рассказали, что еще трое их товарищей не выжили.

Поиском морских браконьеров занимается Береговая охрана Пограничной службы ФСБ. Пограничникам часто приходится спасать рыбаков с тонущих шхун и ботов, а порой удается поймать их с поличным: так, в сентябре 2019-го силовики задержали сразу 260 человек: восемь рыболовецких судов с большим уловом кальмара — 30 тысяч тушек.

Чаще всего браконьеры сразу сдаются, но так бывает не всегда. В том же сентябре 2019 года пограничная служба столкнулась с вооруженным сопротивлением: экипаж одной из лодок атаковал военнослужащих, ранив нескольких из них. Пограничники открыли ответный огонь, в итоге при задержании пострадали шестеро корейцев, один из них вскоре скончался.

Остальные члены команды пошли под суд. В июле этого года в городе Находке суд вынес приговор первому из них: четыре года колонии строгого режима. Пообщавшись с адвокатом одного из обвиняемых, журналисты France 24 узнали, что они просятся домой — несмотря на то, что по законам КНДР им, вероятнее всего, грозит смертная казнь.
Добыча морской фауны, в особенности кальмара, — один из важнейших промыслов для корейцев. По международным договорам, воды Японского моря поделены между Японией, Россией, КНДР и Южной Кореей. Почему же рыбаки Северной Кореи регулярно покушаются на чужие уловы, отправляются так далеко от своих берегов?

В июле 2020 года некоммерческая организация Global Fishing Watch (GFW) завершила исследование спутниковых данных и объявила о, возможно, крупнейшем в истории случае браконьерства. Речь шла о более чем 3 тысячах северокорейских лодок, замеченных в российской экономической зоне в 2018 году.

Выяснилось, что рыбачить в своих водах корейцы просто не могут: их участок Японского моря занимает сосед с непомерными аппетитами. Пока лодки из портов Северной Кореи отправляются к далеким чужим берегам, их собственный участок «возделывают» китайцы.

Сотни судов из гаваней Китая добывают ценные морепродукты в экономической зоне КНДР, хотя делают они это вопреки международному праву. Дело в том, что в 2017 году ООН запретила любой международный рыбный промысел в водах Северной Кореи. Страна отказалась предоставить данные о своей атомной программе. А значит, неизвестно и то, насколько соблюдаются при этом нормы безопасности — и насколько опасно употребление в пищу той рыбы, что плавала в районе возможных ядерных испытаний.

Большие прибыли большого брата
Крупные китайские рыболовецкие шхуны — не чета жалким северокорейским суденышкам. При этом по количественным показателям флот КНР сопоставим с корейским: GFW удалось подсчитать китайские суда на спутниковых фотографиях (современные технологии позволяют видеть через облака и ночью). В 2017 году удалось выявить более 900 китайских шхун, в 2018-м — более семи сотен.

Основная цель этого промысла — мясо кальмаров. Только за эти два года, по подсчетам организации, Китай добыл больше 160 тысяч тонн кальмара.
550
миллионов долларов
могли заработать китайские предприниматели на корейском кальмаре за 2017−2019 год.

Возможность получать такие доходы, конечно, предполагает и траты: разрешение на промысел китайские предприниматели покупают у северокорейских властей через различные «серые» каналы — дипломатов, военных, их родственников. В общей сложности за те же два года власти КНДР получили около 120 миллионов долларов — а государству, много лет живущему под санкциями, эти средства просто необходимы.

Такое плотное сотрудничество с КНР появилось не на пустом месте. Пекин, фактически безальтернативный союзник Пхеньяна, еще с 90-х годов преследует свои интересы: в первую очередь выход к Японскому морю, прямой доступ к которому китайцам перекрывают корейские и японские воды. При этом КНР обеспечивает деньгами и инфраструктурой особую экономическую зону соседней страны — портовый город Расон, в котором не работает часть принятых в Северной Корее ограничений на предпринимательство.

Взамен Китаю достается политическое, экономическое и даже военное влияние в регионе.
Стоит отметить и всякие полу- и нелегальные практики, к которым уже много лет прибегают китайские и корейские партнеры. Так, портал FishNews еще в 2012 году указывал на данные российских ведомств о том, что КНДР не только выдает китайцам разрешения на рыбную ловлю в своих водах, но и сдает им в аренду собственный флаг для промысла в российских водах. Это порождает сомнения в результатах исследования GFW: можно ли точно выяснить, сколько действительно корейских судов было среди браконьеров, если, по некоторым данным, до половины из них — на самом деле китайские?

Но помимо денег в северокорейский бюджет жителям страны все же нужна еда. И потому сотни и сотни лодок каждый день отправляются на промысел в дальние воды, а их экипажи становятся браконьерами поневоле, попадают в тюрьму или гибнут. Ко всем неподтвержденным, но и не опровергнутым пугающим слухам о КНДР добавился новый: об опустошенных рыбацких деревнях на побережье Японского моря, населенных одними лишь вдовами моряков.
Тяжелое положение северокорейских рыбаков усугубляет еще и то, что всю добытую рыбу распределяет государство. На кадрах France 24, заснятых с китайской стороны границы, видно, как прибывших моряков встречает военная инспекция. Как рассказал журналистам гид-китаец, в Северной Корее действует политика «армия прежде всего» — в первую очередь вся еда достается военным и их семьям.

Как отмечают в Global Fishing Watch, такая практика не идет на пользу экологии, а популяция кальмара за последнее десятилетие сократилась вдвое. Русские рыбаки отмечают, что с ростом числа корейцев заметно меньше стало ловиться и всей другой морской фауны. И отдельная важная проблема состоит в том, как именно нелегалы относятся к промыслу.

На лодках, что прибивает к российским берегам, находят дрифтерные сети, запрещенные в России и других европейских странах. С помощью этих сетей, в длину достигающих 50−60 метров, ловится не только рыба, но и морские птицы — и вообще все живое, что в них попадет. Легко в них запутаться и водолазу, что грозит гибелью — а браконьеры зачастую бросают свои неводы после того, как опустошат их. Япония, активно использовавшая такие сети в середине прошлого века, заметно подкосила экономику советского Дальнего Востока: это событие известно как «дрифтерная катастрофа».

Из-за таких варварских методов промысел угрожает не только крупным популяциям, но и видам, находящимся под угрозой, однако вряд ли это что-то значит для китайских предпринимателей в гонке за прибылью или для гибнущих моряков из Северной Кореи.