— Папа. Давай скворечник сделаем.

Семён Михайлович разлепил глаза и сначала не понял, в чём дело. Только что ему снилась симпатичная мулатка с попой, о которой можно только мечтать во сне. А тут вдруг голос сына: Давай скворечник сделаем. Семён даже во сне успел подумать: Как из такой попы можно делать скворечник? Пусть и дупло есть, но вот вряд ли скворцу понравится его новое жилище.
Совсем проснувшись, он понял, что перед кроватью стоит сын с молотком в руках.

— Какой скворечник? Дай папе поспать.
— Нам в школе задание дали на выходные. Сделать скворечник на конкурс.

Семён Михайлович, как обычно после трудовой недели на заводе, отдохнул вчера с друзьями во дворе за партией в домино, и сейчас его голова больше всего смахивала как раз на тот самый скворечник. Ему хотелось бутылочку прохладного жигулёвского и совсем не хотелось думать о скворечнике.

— Иди маму попроси. Пусть из пакета молока вырежет.

Зинаида Петровна занималась приготовлением завтрака на кухне, и на просьбу сына отреагировала однозначно.

— Папа твой, из всех своих задач, только с одной справился — родить сына. Да и то, не сильно утруждаясь. Так что пусть теперь займётся домом. Хотя бы для скворцов, — отбила подачу мама.

Понимая, что сон про мулатку безнадёжно испорчен, Семён Михайлович неохотно потянулся, встал с кровати, всунул ноги в тапочки и поплёлся на кухню.

— Чё пожрать?
— Пожрал ты вчера вечером во дворе. А сейчас садитесь завтракать. Потом сыну скворечник сделай.

После завтрака Семён Михайлович прикинул, что у них есть из материалов. Вариант с пакетом из-под молока сын отверг сразу. Нужен был настоящий скворечник из досок и с окошком.

Семён Михайлович напряг гудящий, как трансформаторная будка, мозг и попытался вспомнить, что он знает о скворечниках и строительстве вообще. Не даром ведь он в школе посещал уроки труда. Вспомнил только про какие-то лопатки и про то, как из металлического бруска неистово, почти месяц, выпиливал напильником зубило на уроках труда. Никаких скворечников в памяти не всплывало. Но технологию изготовления он себе мог представить. Нужно было только материалы поискать.

На балконе хватало всякого хлама. Велосипед без колёс, санки с проржавевшими полозьями, два рулона рубероида зачем-то, лыжи уже обутые в ботинки и одна лыжная палка. Однорукий и босоногий лыжник, если что, мог сразу вставать на лыжню. В том числе там нашлось несколько досок ДСП, из которых он когда-то целых три месяца пытался смастерить шкаф. Шкаф не дался, но запчастей осталось много. Что ж, скворечник — это тот же шкаф, только меньше. Значит, полдела сделано.

Сын в нетерпении бегал вокруг с молотком. Семён Михайлович отнёс доски на кухню и достал дипломат с инструментами. Ножовка, гвозди. Нужен был ещё коловорот. Для того, чтобы сделать окошко.

— Я к Ваське за коловоротом! – крикнул Семён жене и хлопнул дверью.

Очень удачно, что не оказалось коловорота. У Васьки может оказаться пиво. Если даже не окажется, то он всё равно уже вырвался из дома и можно по-быстрому сгонять за прохладным.

Васька тоже вчера играл в домино, поэтому состояние его было схоже с Семёном. В его голове без всяких скворечников орудовал дятел. Звонок в дверь спугнул наглую птицу, но включил циркулярку.

— Кого ещё там принесло в субботу утром, – пробубнил Васька и поплёлся открывать дверь.
— Здорова, Василий. Пивка не найдётся? Мне ещё скворечник делать, а у меня у самого голова, как птичий дом.
— Сам бы не отказался. А нахрена тебе скворечник?
— Сыну в школе задали. Так может, сгоняешь за пивом? Я чё-то не подумал, когда вышел в майке и трусах.
— Бежать лень. Но есть малёк.
— С этого и надо было начинать, – оживился Семён Михайлович.

Уговорив по-быстрому четвертинку, Семён вспомнил, собственно, зачем пришёл.

— У тебя коловорот есть?
— Зачем?
— Дырку в скворечнике делать.
— Дрель есть. Мощная. Можно бетон сверлить.
— Бетон не надо. Дупло для скворца надо. Но дрель ещё лучше. Давай.

Дятел улетел, и циркулярка выключилась. Поэтому Василий тоже почувствовал тягу к орнитологии и напросился за компанию.

— Не долго ходил-то? – ворчала жена, перекрикивая шум пылесоса.
— Так, пока нашли. Васька вот в помощники вызвался. Щас за пять минут сколотим. Дело-то не хитрое.

Компания мужчин проследовала на кухню.

— Сначала нужно схему нарисовать, а потом по размерам выпилить доски, – предложил Васька.
— Неси, Мишка, бумагу, линейку и карандаш, – отправил Семён сына.

Мишка принёс всё, что его попросили, и мужчины сели за стол рисовать схему скворечника.

Василий сказал, что в школе по черчению у него была твёрдая тройка, поэтому рисовать вызвался он. Он сидел и чертил карандашом линии, отмеряя линейкой сантиметры нового дома скворца, иногда от усердия высовывая кончик языка.

— Вот. Готово, – продемонстрировал он своё чертёж.

На рисунке была изображена то ли собачья будка, то ли деревенский туалет.

— Чё это за ошибка древнего зодчества?
— Скворечник, – обиженно ответил Василий.
— А нахрена такой высокий? И зачем окошко такое огромное?
— Ну, я подумал: неудобно будет скворцу лезть в дырку. Пусть в полный рост заходит.
— А мне нравится, –отозвался Мишка.
— Короче, – скомандовал Семён Михайлович. – Будем пилить на глаз, – и, положив доску на табуретку, взялся за дело.
— Держи, что бы не ёрзала, – скомандовал он Ваське.

Семён Михайлович уже взмок от работы. Доска шла тяжело. То ли от того, что просто тяжело, то ли от того, что вчера хорошо в домино поиграл. Пот лил ручьём. Но мужчины не сдаются. Тем более в присутствии детей.

— Смени меня. Я подержу, – не выдержал он и передал ножовку Василию.

Василий взялся за дело. Мишка радостный бегал вокруг и заглядывал вниз под табуретку.

— Ещё чуть-чуть. Ещё! – кричал он радостно. – Почти!
Васька тоже уже взмок.
— Ножовка у тебя тупая. Полчаса уже пилим.
— Давай-давай. Уже почти, – подбадривал его Семён.
Василий продолжил, яростно дёргая пилой. Мишка сидел на полу и наблюдал.
— Всё! – радостно крикнул Мишка.
— Что всё? Ещё не… — не успел закончить фразу Семён, потому что в это момент табуретка под доской развалилась на две части.
— Пи… — хотел было выразить свои ощущения Васька, но вовремя взял себя в руки и промолчал.
— Да, — согласился Семён.
— Что у вас там? – крикнула Зинаида Петровна.
— Дядя Вася табуретку распилил! – ответил за всех радостный Мишка.

На кухне воцарилась тишина. Немая сцена из пьесы Ревизор. Василий и Семён укоризненно смотрели на Мишку и ждали появления Зинаиды Петровной с карой.

— Вот щас действительно случится пи… – не стал при ребёнке заканчивать Семён.
— Это что за… — не могла подобрать правильных слов Зинаида. Таких, чтобы не травмировать психику сына.
— Миша, выйди из кухни, – сообразила мама.
— Миша, останься, – возразил папа. Он понимал, что при ребёнке конфликтная ситуация пройдёт на более дружественной ноте.
— Короче! Строители птичьего счастья. Можете хоть на загривках друг у друга пилить, но мебель больше не трогать!

Семён Михайлович посмотрел на незаконченную доску и вздохнул.

— Без пол-литра точно не разобраться.
— Согласен, – поддержал его Василий.
— Давай одну часть доделаем, и ты сгоняешь. Щас эту доску допилим, дупло просверлим, а остальное уже легче пойдёт, – предложил Семён.
— Я к соседке на десять минут! – крикнула из коридора Зинаида. – Мишка с вами за старшего.

Семён решил, что пока жены нет, можно взять другую табуретку и закончить дело. Но теперь уже без происшествий.
Доска без табуретки пошла быстрее, и через минуту с ней было покончено.

— Давай дрель.

Василий включил дрель в розетку и подал Семёну.

— Вот сюда аккуратно клади и держи. Я сверлю, – командовал Семён с дрелью на изготовке.

Василий положил доску между двух табуреток так, чтобы сверло на выходе попало между ними, а не в одну из них. Семён приступил…

— Всё! – крикнул Семён, когда сверло прошло насквозь.
— Ураааа! – крикнул Мишка и захлопал в ладоши.
Василий отпустил доску.
— Стоять!!! – орал Семён, пытаясь удержать дрель в руках, с вращающейся на сверле доской. — Ах тыж…!!! Лови!!!

Василий попытался поймать доску, но вместо этого получил ею по морде и отлетел в сторону. Семён с трудом уворачивался от вращающейся доски. Дрель, в ослабевающих руках Семёна, подёргиваясь, пыталась тоже освободиться неё. Наконец у неё это получилось, и она запустила доску прямо на обеденный стол, в фарфоровый заварочный чайник. От неожиданности Семён выпустил дрель из рук, и прежде чем он выдернул её из розетки, дрель оставила за собой на линолеуме неровный рваный след.

— Ты зачем доску отпустил? – орал на Василия Семён.
— Ты сказал: Всё! Я и отпустил.
— Миша, выйди из кухни, – попросил Семён.
— Миша, останься, – возразил Василий.
— Ты моим ребёнком не командуй. С какого хрена у тебя дрель не выключается?
— Так, видимо, ты на фиксатор нажал, чтобы кнопку не держать.
— Я щас тебя самого зафиксирую и дупло в голове просверлю. Ты почему из розетки не выдернул тогда её?
— Растерялся… Я пойду, наверное… — неуверенно сказал Василий.
— Хрен уж там. Сиди теперь тут. А ты Мишка, — Семён обратился к сыну. – Не кричи с порога матери, что тут что-то произошло. Ничего страшного. Чайник я новый куплю.
Зинаида Петровна вернулась от соседки.
— Ну, как у вас дела?
— Не переживай мама, – ответил Мишка. – Всё в порядке. Ничего страшного. Папа купит новый чайник.

Мама с опаской заглянула на кухню. В это фразе, произнесённой сыном, таилась какая-то интрига. И ещё это: ничего страшного. Страшно было заранее.

Картина почему-то была предсказуемой. Зинаида сурово надула ноздри и, ничего не сказав, ушла с кухни. Вернулась она через пару минут и бросила в Семёна старые треники и майку.

— Надевай штаны и идите во двор мастерить. Если тут в таком же духе продолжиться, то нам самим придётся в скворечник переезжать. И Мишку с собой возьмите, а то знаю я вас.

Семён собрал инструменты в дипломат и, загрузившись досками, в компании Василия и Мишки отправился во двор.

— Ну что ж. В этом только плюс, – заметил Семён.

Во дворе за столиком для домино собралась уже порядочная компания. Семён с Василием и Мишкой подошли к столу.

— Собирайте кости. Важное дело есть, – обратился Семён к присутствующим. – А ты, Мишка, иди пока побегай. Папка щас в два счёта соорудит тебе скворечник. Скворцы ещё драться за него будут.

Мужчины прониклись идеей и пообещали, что это будет самый лучший скворечник, который только видели скворцы, и, несомненно, займёт самое первое место на конкурсе. Работа закипела. Каждый внёс свой вклад в строительство скворечника. Принималось всё, от гвоздей до стаканов. До позднего вечера стоял дым коромыслом. Каждый был при деле. Кто пилил, кто сверлил, а кто просто разливал. Уже и мать пришла посмотреть. Что собственно, так долго можно строить, но была выдворена со стройки и, забрав Мишку со двора, ушла домой.
Было совсем уже поздно, когда Семён вернулся домой.

— Ну и где?
— Завтра закончим, – махнул рукой, уставший Семён Михайлович, и не ужиная отправился спать…

В эту ночь ему снова приснилась мулатка и её попа. Вокруг неё летали скворцы и всем своим видом показывали, что они явно недовольны тем, что жилище ещё не готово.

На следующий день работа продолжилась. До самого вечера…
В итоге два дня весь двор пил, но с завидным энтузиазмом строил чудо-скворечник.

Вечером Семён Михайлович в сопровождении Василия позвонил в дверь своей квартиры. Жена открыла и была немного удивлена. Мужчины вдвоём держали готовый объект, как минимум, будущего культурного наследия.

— Что? Слов нет? То-то, – улыбнулся Семён. – Завтра сам с сыном в школу пойду относить. Не могу пропустить минуту славы. Может на ВДНХ ещё пригласят потом.

Утром Мишка гордый шёл в школу с отцом. Ещё бы. Такого скворечника точно ни у кого не было и вряд ли когда будет.

На столах в классе стояли изделия бытового зодчества. В основном типовой конструкции, с крышей и окошечком. Но все собрались вокруг Мишкиного скворечника, размером с небольшую собачью будку.
Вместо круглого окошка просторный вход, обрамлённый резными узорами. Василий всё-таки настоял, что бы скворец мог комфортно заходить, а дядя Коля обрамил его искусной резьбой. Вход, помимо всего, имел ещё дверь, которую скворец мог закрыть, прилетев домой или улетев из него. Над входом красовалась табличка с выжженными буквами «Добро пожаловать. Вытирайте ноги». Это работа Сашки с третьего подъезда. Он хотел на металле чеканкой отбить, но решил, что не управится в срок и просто выжег на дощечке. Крыша была из гофрированного метала, сделанного по индивидуальному проекту, что бы не протекала. Из крыши торчала труба. Вдруг семья скворцов курящая и тогда вытяжка просто необходима - настоял Кузьмич, попыхивая папиросой. Васька предложил ещё пристроить маленький телевизор, который хоть и не работал, но при желании можно было бы починить. От этой затеи отказались, потому что сомневались, что скворцы будут тихими семейными вечерами смотреть футбол и кино. На трубу-то согласились исключительно из уважения к Кузьмичу. Сделали на всякий случай громоотвод. Ну, мало ли. Но фишкой была другая вещь. В скворечнике по наступлению темноты загорался свет. Электрик дядя Митя срезал в подъезде фотоэлемент и наладил в скворечнике свет. Теперь в подъезде свет не включался, а в скворечнике, как положено. В комплект прилагалось пятнадцать метров провода с вилкой. Дядя Митя сказал, что если не хватит, он ещё принесёт.

Дети были в восторге, когда Мишка демонстрировал, как включается свет. А учителя прибывали в тихом шоке. Даже без вопросов, просто так, на всякий случай, Мишкиному скворечнику присвоили первое место и унесли в музей школьных поделок.

Семён Михайлович вечером с чувством исполненного долга лёг спать, и ему опять начал сниться сон про мулатку. Только теперь в этом сне, в попе, с наступлением темноты включился свет. И семья скворцов, удобно расположившись, курили и смотрели телевизор. Заметив, что за ними кто-то подглядывает, они на всякий случай прикрыли дверь. Затем попа качнулась и куда-то пошла, а Семён Михайлович подумал про себя: «ну вот, обжились».

А скворечник до сих пор стоит в музее поделок той школы. Только со временем табличку со «Скворечник» поменяли на «Теремок». Даже сейчас его можно там увидеть. Многое поменялось, но скворечник никто не посмел выбросить. Мало ли…

Говорят, проще усыпить... Тесть решил, собачка умрет, тогда и ему пора. Оставили. Дети ходят летом в джинсах, с длинными рукавами: покусы от меня прячут, жалеют дедушку. К осени совсем кранты пришли, озверел, грызет на себе шкуру, воет. Оказывается, его еще и надо триминговать. Объехали все салоны, нигде таких злобных не берут. Наконец знающие люди указали одного мастера...
Привожу. Затаскиваю. Кобель рвется, как бешеный. Выходит молоденькая девчушка крошечных размеров. Так и так, говорю, любые деньги, хоть под наркозом (а сам думаю, чтоб он сдох под этим наркозом, сил уже нет). Берет из рук поводок, велит прийти ровно без десяти десять, и преспокойно уводит его.
Прихожу как велено. Смотрю, эта девчушка выстригает шерсть между пальцами у шикарного собакера. Тот стоит на столе, прямо, гордо, не шевелясь, как лейтенант на параде, во рту у него резиновый оранжевый мячик. Я аж загляделся.
Только когда он на меня глаз скосил, понял, это и есть мой кобель. А пигалица мне и говорит:
– Покажу, как ему надо чистить зубы и укорачивать когти. Тут я не выдержал - какие зубы!
Рассказал ей всю историю, как есть. Она подумала и говорит:
– Вы должны вникнуть в его положение. Вам-то известно, что его хозяйка умерла, а ему нет. В его понимании вы его из дома украли в отсутствие хозяйки и насильно удерживаете. Тем более, что дедушка тоже расстраивается. И раз он убежать не может, старается сделать все, чтобы вы его из дома выкинули. Поговорите с ним по-мужски, объясните, успокойте.
Загрузил кобеля в машину, поехал прямиком в старый тещин дом. Открыл, там пусто, пахнет нежилым. Рассказал ему все, показал. Пес слушал. Не верил, но не огрызался. Повез его на кладбище, показал могилку. Тут подтянулся тещин сосед, своих навещал. Открыли пузырь, помянули, псу предложили, опять разговорились. И вдруг он ПОНЯЛ!
Морду свою задрал и завыл, потом лег около памятника и долго лежал, морду под лапы затолкал. Я его не торопил. Когда он сам поднялся, тогда и пошли к машине.
Домашние пса не узнали, а узнали, так сразу и не поверили. Рассказал, как меня стригалиха надоумила, и что из этого вышло. Сын дослушать не успел, хватает куртку, ключи от машины, просит стригалихин адрес.
- Зачем тебе, спрашиваю.
- Папа, я на ней женюсь.
- Совсем тронулся, говорю. Ты ее даже не видел. Может, она тебе и не пара.
- Папа, если она прониклась положением собаки, то неужели меня не поймет?
Короче, через три месяца они и поженились. Сейчас подрастают трое внуков.
А пес? Верный, спокойный, послушный, невероятно умный пожилой пес помогает их нянчить. Они ему ещё и зубы чистят по вечерам...
Не зря говорят, что собаки верные и очень умные животные. А разговаривать... так со всеми надо разговаривать и объяснять свою точку зрения, тогда и жизнь становится заметно лучше.