10 января, как сообщило информационное агентство БЕЛТА, ссылаясь на источники в президентской администрации, Белоруссия ввела «экологический налог» на транзит нефти по трубопроводам, то есть, фактически, по одному нефтепроводу — «Дружба». Ставка налога на прибыль для организаций, которые занимаются транспортировкой нефти и нефтепродуктов, составит 50%. Официальной причиной такого шага стало техническое состояние инфраструктуры, которая, по мнению белорусских властей, срочно требует ремонта. Иначе видит ситуацию контролирующая «Дружбу» российская компания «Транснефть». Она утверждает, что речь на самом деле идет о попытке поднять плату за транзит нефти, предпринятой в связи с провалом переговоров между Москвой и Минском об углубленной интеграции.

О том, что режим Лукашенко ищет новые источники дохода, чтобы компенсировать потери, которые понесла Белоруссия в результате российской реформы налогообложения экспорта углеводородов (согласно официальным заявлениям Минска, он потеряет за 5 лет 10 миллиардов долларов), может свидетельствовать эмоциональное выступление президента на церемонии вручения наград «За духовное возрождение». Он заявил, что Россия хочет продавать Белоруссии нефть по цене выше мировой, а Газпром зарабатывает на братской республике в три раза больше, чем на Германии.

В другом своем выступлении Лукашенко напомнил, что когда несколькими годами ранее, в 2011, Минск продавал Газпрому компанию «Белтрансгаз», одним из условий сделки было обещание, что в течение пяти лет белорусы начнут получать газ по внутрироссийской цене. «Кто-то об этом забыл», — саркастически добавил белорусский президент.

В его выступлении был также элемент, который представляет важность в контексте звучащих из России антипольских заявлений о виновных в развязывании Второй мировой войны. Лукашенко увязал в своей речи тему газовых ставок и торжеств, посвященных годовщине ее окончания. Все горлопанят о 75-летии победы, о том, что мы вместе гнили в окопах, но одновременно Газпром зарабатывает на Белоруссии в три раза больше, чем на Германии, подчеркнул белорусский президент.

Это следует трактовать (надеюсь, наш МИД тоже так сделает) как угрозу Минска в адрес Москвы и намек на то, что он может отказаться от российского подхода к этой теме. Вторая мировая «не была нашей войной», — уже отмечал Лукашенко раньше, проводя мысль, что этот конфликт навязали белорусскому народу противостоящие друг другу крупные державы, с которыми белорусы себя не отождествляли. Что касается исторического нарратива, то Минск, скорее апеллирует к «партизанской республике» времен Второй мировой войны — спонтанному локальному явлению, которое слабо контролировал Сталин.

Нервозность белорусского руководства объясняется ухудшением экономической ситуации в стране, которое в предвыборный год может стать для местных элит проблемой. Эксперты Всемирного банка, обнародовавшие 9 января доклад на тему перспектив мировой экономики, снизили показатели для Белоруссии. В предыдущем июньском докладе, когда переговоры с Россией еще продолжались и можно было рассчитывать на появление каких-либо субсидий в виде льготных цен на нефть и газ, Всемирный банк предполагал, что в текущем году белорусская экономика вырастет на 1-1,3%, а в следующем — на 1,2%. Сейчас говорится о том, что в 2020 году темп роста составит 0,9%, а позднее — 0,5%.

Как будет выглядеть ситуация с поставками российской нефти, остается неясным. Минск сообщает, что их возобновляют только компании российского олигарха Михаила Гуцериева, которые готовы поставить Белоруссии в январе 750 тысяч тонн сырья. Такой объем позволит покрыть лишь потребности белорусского рынка, но для полной загрузки Мозырскому и Новополоцкому НПЗ необходимо в месяц 2 миллиона тонн нефти. При этом перспектива сотрудничества с компаниями Гуцериева, который поддерживает тесные контакты с Лукашенко и владеет 42% акций Мозырского нефтеперерабатывающего завода, выглядит туманной: в декабре российские силовики провели в офисах фирм, принадлежащих ему и его сыну, 14 обысков.

Это было связано с делом о контрабанде 2 миллионов тонн нефти на Украину. Единственный поставщик Белоруссии может в любой момент столкнуться у себя на родине с серьезными проблемами, поскольку контрабандой нефтепродуктов он мог заниматься только при помощи белорусских компаний. В этом контексте слова российского вице-премьера Козака, который, отвечая на вопрос о ходе нефтяных переговоров, заявил, что российское государство не вмешивается в коммерческие отношения между компаниями, можно счесть намеком на новую стратегию Москвы в отношении Минска. Вопрос цен не будет решаться на международном уровне: если белорусам удастся договориться о снижении цен, значит, они добьются успеха, а если нет — им останется пенять на себя.

Главной проблемой с точки зрения Белоруссии выглядит то, что никаких альтернатив у нее нет. Переговоры со странами Балтии о поставках по железной дороге только начинаются, контракты еще не подписывались. Тезисы о реверсных поставках по нефтепроводу «Дружба» из Гданьска красиво звучат в прессе, но на деле — это пока лишь теоретическая возможность.

Руководитель минского Научно-исследовательского центра Мизеса Ярослав Романьчук, комментируя ситуацию, констатировал, что функционирование «нефтяного эмирата» Лукашенко подошло к концу, и в ближайшие месяцы это грозит обернуться для экономики Белоруссии серьезными сложностями. Возможно, именно поэтому минские власти одновременно претворяют в жизнь два сценария: усиливают репрессии в отношении оппозиции и совершают шаги навстречу США, ведь только те могут оказать Минску реальную поддержку.

Участники протестов в поддержку независимости страны получили штрафы, а харизматичный оппозиционный лидер Павел Северинец был подвергнут административному аресту сначала на 15, а потом на 30 суток. В своем новогоднем обращении Лукашенко говорил о суверенитете и трудных месяцах, которые ждут его сограждан. Власти, по всей видимости, хотят, чтобы тема независимости ассоциировалась именно с ними, а представители оппозиционных сил не начали играть в этой сфере ведущую роль и не завоевали симпатии тех белорусов, которые выступают за ее сохранение. В ближайшие месяцы можно ожидать селективных репрессий в отношении оппозиции, которые, однако, не приобретут такого размаха, как бывало в прошлом. Причина этого очевидна: белорусский режим не хочет портить отношений с Европейским союзом.

Представляется, что основным направлением, на котором будет искать помощи Лукашенко, станет Вашингтон. Об этом свидетельствуют уже первые предпринятые им шаги. Сообщается, что белорусский министр иностранных дел Владимир Макей провел телефонный разговор с государственным секретарем США Майклом Помпео. Заслуживает внимания не только то, что стороны договорились о визите американского дипломата во «взаимоприемлемые даты» (запланированную на начала января поездку пришлось отменить из-за обострения ситуации в связи с Ираном), но и в первую очередь то, что глава внешнеполитического ведомства Белоруссии осудил атаку на дипломатическое представительство США в Багдаде. Разговор состоялся 6 января, уже после того как американцы ликвидировали Касема Сулеймани. Такая расстановка акцентов означает, что Минск официально поддержал операцию против иранского генерала. В Вашингтоне обратили на это внимание и, как сообщают российские информационные агентства, на сайте Госдепартамента США появились слова благодарности за поддержку. Москва тоже получила этот сигнал.

В конце прошлого года американский «Джеймстаунский фонд» опубликовал доклад Артема Шрайбмана на тему перспектив Белоруссии. Эксперт предлагает четыре возможных сценария на 2020-2030 годы. Первый вывод, который можно сделать из его текста, таков, что американцы не верят в стремительное развитие событий. Процессы будут развиваться постепенно, на протяжении всего ближайшего десятилетия.

Речь будет идти не только о геополитической ориентации Белоруссии, но и (а, возможно, в первую очередь) о форме управления страной и том, кто придет на смену Лукашенко. Второй важный вывод состоит в том, что ни один из предложенных сценариев не подразумевает простого поглощения нашего восточного соседа Россией. Автор материала полагает, что белорусские властные элиты (в том числе сотрудники силовых структур) выступают против такой перспективы, а Москва не решится обращаться к военным методам. Иными словами, нас ждет сложный и долгий процесс формирования белорусской независимости.

Как полагает Шрайбман, общественная обстановка выглядит благоприятной, поскольку в Белоруссии как во власть, так и в предпринимательские круги приходит новое поколение. Оно заинтересовано в модернизации экономики и отходе от белорусской модели государства «социальной стабильности», существование которой на протяжении многих лет означало заморозку реформ, сохранение посткоммунистической структуры промышленности, дотирование нерентабельных компаний и чрезмерную зависимость от не слишком взыскательного российского рынка. Сейчас такая модель начинает исчерпывать себя, а интеграции с Россией никто не хочет.

Это, конечно, не означает, что Минск рискнет пойти на резкую переоценку ценностей. Ему мешает не только исходящая от Москвы угроза, но и, возможно, прежде всего, желание действующей правящей команды сохранить властную монополию. По мнению Шрайбмана, мы, скорее всего, увидим политику малых шагов, рост значения частного сектора в экономике и суверенизацию белорусской внешней политики. Разумеется, сценарии предусматривают риски. Одна из опасностей — это «неконтролируемый общественный взрыв», связанный с экономическими проблемами или спровоцированный Россией. При таком развитии событий Лукашенко, боясь повторения Майдана или даже смерти, может «выбрать Москву».

Если ему, однако, удастся сохранить в стране стабильность, то даже агрессивная политика Российской Федерации не сможет помешать эволюции Белоруссии, которая займет такую геополитическую позицию, какую сейчас занимает Казахстан. Это первый сценарий. Второй, который предполагает взрыв общественного недовольства на фоне агрессивной российской политики, приведет к укреплению влияния Москвы. Взамен за экономическую поддержку она начнет подчинять себе очередные секторы белорусской экономики или нарастит свое военное присутствие на территории нашего восточного соседа. Роль представителей силовых структур возрастет, а роль реформаторов и сторонников сближения с Западом снизится. Третий и четвертый сценарии предполагают, что Кремль откажется от политики давления на Белоруссию (что представляется маловероятным), при этом ей или удастся, или не удастся сохранить внутреннюю стабильность.