Началось всё в середине 40-х годов в Голландской Ост-Индии или, говоря привычнее, Индонезии. В ходе Второй Мировой эта колония была захвачена японцами, что прилично подорвало авторитет старых хозяев. И, когда в 1945 году голландцы вернулись, местные были им не особо рады, тем более что они неплохо так успели повоевать с японцами. В общем, началось банальнейшее антиколониальное движение, поддержку которому высказали одновременно и СССР, и США, которые на тот момент вообще были главными сторонниками демонтажа колониальной системы. Просто конкуренция, ничего лишнего, тем более никто не ожидал, что Советы буром попрут устанавливать своё влияние во всех азиатско-африканских дырах. Но это будет потом, а пока Нидерланды, проведя две вполне успешные полицейские операции по усмирению сепаратистов, всё-таки собираются и уходят домой. Небольшая европейская страна после войны была просто не в состоянии удерживать за собой огромную колонию, даже несмотря на деятельную поддержку Великобритании. Провозглашённая в 1945 году независимость через четыре года стала реальной. Первым президентом стал герой борьбы за независимость Сукарно. Причём в это время политическую систему Индонезии жёстко колбасило - сначала страна была объявлена унитарной президентской республикой в своей первой конституции, потом была преобразована в федеративные Соединённые Штаты Индонезии, а в 1950 году - снова в унитарную Республику Индонезия, но уже парламентскую. Бардака меньше не стало - в стране возникло больше 30 партий, а за семь лет сменилось семь правительств. Стабильность во все поля. Воспользовавшись недовольством от сложившейся ситуации, Сукарно начал действовать и возвращать себе утраченные полномочия. Он и до того времени не терял - стал одним из основателей движения неприсоединения, много путешествовал с официальными визитами и активно выступал за возвращение Индонезии западной части Новой Гвинеи, остававшейся под владычеством Нидерландов. В 1957 году президент начал переход от либеральной демократии (демокраси либерал) к управляемой демократии (демокраси терпимпин). Причём для реализации своих идей он предложил убойнейшую концепцию, названную “Насаком”. Это сокращение от индонезийских слов NASionalisme (Национализм), Agama (Религия) и KOMunisme (Коммунизм). Все компоненты для ядрёного коктейля в наличии. Национализм был представлен в первую очередь идеей единой Индонезии, с собиранием земель и отсылками к великому древнему королевству Маджапахит. Религию представлял политический ислам, местные правые по сути. Ну а коммунизм представляла огромная по численности марксистско-ленинская Коммунистическая Партия Индонезии. Плюс к этому огромное влияние в стране имели военные. Собрав всю эту братию в одну упряжку, Сукарно бодро поскакал в светлое будущее.
С чего же начать подобный путь? Ну конечно с национализации. В Индонезии оставалось большое количество собственности голландцев и связанных с ними лиц. Собственно, это была большая часть заводов, шахт, добычи нефти, транспортных предприятий и прочего. Две трети экономики, если кратко. Сопровождалась национализация изгнанием голландских специалистов и неадекватно жёсткими судебными процессами против организаций местной голландской же молодёжи. В общем бывших колонизаторов не то что выдавили, а скорее вышвырнули из страны. При этом кадров у индонезийцев на замену не было, а вот блат и фаворитизм цвели буйным цветом. Естественно, производящий сектор экономики с треском рухнул, накрыв собой всех, до кого дотянулся. На фоне таких перемен началась гражданская война - в Индонезии вообще не сильно монолитное общество, и между выходцами с разных островов немалая конкуренция. Правда, движения сепаратистов Суматры и Сулавеси быстро были подавлены, а попутно досталось и исламистам, которые тоже несколько офигели от подобных перемен.
Сукарно тем временем разошёлся по полной, начав жёсткое давление на Нидерланды из-за куска Новой Гвинеи, которую индонезийцы называли Западный Ириан. Активную помощь ему в этом оказали США. Логика у них была восхитительная - чтобы уменьшить вероятность ухода Индонезии в советскую сферу влияния (у Сукарно, на минутку, коммунизм в основе идеологии), мы будем жёстко прессовать Нидерланды (своего союзника по НАТО) и получим с этого профит в виде благодарности от Сукарно (ага, щаз). Звучит как выигрышный план же. Индонезия поддержку США приняла и тут же побежала к СССР рассказывать, что они вот все из себя к коммунизму идут, а злые голландские буржуины их угнетают, нужна поддержка. Правивший в это время Хрущёв обрадовался - отхватить такой куш, как Индонезия, - это былинная победа. И в Индонезию пошёл вал советского оружия - бомбардировщики Ту-16 и Ил-28, истребители МиГ-17 и МиГ-19, танки ПТ-76, крейсер “Орджоникидзе”, несколько эсминцев, сторожевиков, подводные лодки, многочисленные вспомогательные корабли. Даже арабов в дальнейшем раскачивали не так интенсивно. При этом следование коммунистическому пути было довольно своеобразным и весьма поверхностным. Даже прибывших военспецов встречали не особо радушно - офицеров практически не выпускали за территорию баз, а отношение, по воспоминаниям участников передачи снаряжения, было довольно враждебным. В общем, СССР отправился в том же направлении, что США, только ещё и с заметно большими финансовыми потерями. При этом свой заветный Западный Ириан Сукарно всё-таки получил в 1962 году. И, поверив в свои силы, начал предъявлять претензии к другим соседям. Сначала полез в конфронтацию с Малайзией, у которой намеревался отнять северную часть Борнео, но там вмешалась Великобритания, заявив, что окажет бывшей колонии военную поддержку. Следом претензии пошли к Индии, от которой Сукарно хотел Андаманские и Никобарские острова. Правда, тут его просто проигнорировали, решив на дурака внимания не обращать. Плюс в придачу к голландской собственности национализировали ещё британскую, бельгийскую, малазийскую, да и американской досталось. После чего большинство западных стран окончательно отвернулись от индонезийского режима. Зато с Мао отношения установились неплохие.
Долго ли, коротко ли, но Сукарно успел достать очень и очень многих. В стране очень сильно возросло влияние коммунистов, но и правые силы тоже укрепились многократно. Попытка президента усидеть на трёх стульях этому способствовала, а подобное многожопие и бахатовекторность до добра не доводят. И в 1965 году наконец этот котёл противоречий рванул. Причём удар, сорвавший клапаны, нанесли коммунисты, попытавшись в ночь с 30 сентября на 1 октября осуществить переворот. В ходе этого погибли несколько влиятельных генералов-антикоммунистов. Переворот был без каких-то проблем подавлен частями генерала Сухарто, что инициировало ответную реакцию правых сил. Проще говоря, над всей Индонезией раздался клич “Бей коммунистов!”. И их начали бить. В принципе, убийства происходили по всей стране, но больше всего выделялись районы, в которых КПИ имела наибольшее влияние. В первую очередь это Ява, самый развитый и густонаселённый остров. Здесь состав антикоммунистической движухи был наиболее пёстрым - смесь исламистов и католиков под руководством военных. Вообще, военные везде были инициаторами резни. Без их санкции или руководства убийства практически никогда не начинались. А вот исполнителями выступали в основном правые религиозные консерваторы разного толка. В Джакарте, например, это были в основном радикальные мусульмане, лидеры которых провозгласили задачу очистить Индонезию от атеизма. А вот в Джокьякарте важную роль сыграли католические студенты. На Суматре дополнительным фактором стало то, что многие из коммунистических активистов происходили с Явы, а яванцев там традиционно не любили. Плюс им припомнили подавление восстания в конце 50-х годов. И последней каплей стала поддержка коммунистами сквоттеров, захватывающих земли крупных компаний и других землевладельцев. Земельный вопрос вообще был традиционно острым. Так что коммунистов на Суматре убивали много и многие - в дело влезли даже криминальные молодёжные группировки, правда, эти скорее всего просто пограбить под шумок хотели.
Особо выделилось Бали. Бали - это индуистский остров, там не было серьёзного влияния исламистов, зато коммунисты тронули священную корову - местную кастовую систему. Так что тут основным инициатором резни стали представители высших каст. Правда, раскачивались долго, и коммунисты смогли организовать сопротивление, потребовавшее вмешательства элитных парашютных частей армии. Зато уж когда разошлись, то не могли остановиться - воинствующие индуисты вырезали деревни и целые районы, сжигали сотни зданий, в конце концов отправили на тот свет даже губернатора с семьёй, обвинив его в поддержке коммунистов. В общем, учинили такой беспредел, что тут армии пришлось вмешаться и разогнать не в меру ретивых индуистов-антикоммунистов. Политицид политицидом, но имущество в подобных масштабах крушить нечего. Разошедшиеся адепты Шивы сократили население острова примерно на 5%. Или примерно на 200 тысяч человек. Да и тут местами убийства начали переходить в геноцид - досталось местным китайцам, которые в юго-восточной Азии являются аналогом евреев, которым чуть что надо устраивать погром. Этим же прилетело и на Калимантане (Борнео), где местные даяки вырезали несколько тысяч человек, а ещё больше 40 тысяч китайцев были депортированы.
К середине 1966 года волна убийств начала спадать, хотя отдельные вспышки продолжались аж до 1969 года. Подсчитать число погибших точно уже не представляется возможным, и цифры разнятся в весьма широком интервале. От 78500 человек, по официальным данным индонезийских военных, до 3 миллионов по данным остатков КПИ. Первая цифра сильно занижена, вторая наоборот представляется сильно завышенной. Более или менее доказано порядка 400 тысяч убитых, в общем же обычно говорят про цифры от 500 тысяч до одного миллиона человек. Спектр способов убийства был достаточно широким - тут и расстрелы, и перерезания горла ножами, и повешения, и утопления. Большое количество людей были обезглавлены традиционными местными мечами. Большинство были убиты соседями или людьми, проживающими неподалёку, что роднит индонезийский политицид с геноцидом в Руанде. Именно подобные убийства лицом к лицу отличают эти события от механистичного нацистского геноцида/политицида. Ещё одним отличием стало чрезвычайно скупое освещение событий в иностранных СМИ и соответственно довольно сдержанная реакция иностранных государств. Некоторые из которых, как США, даже оказали техническую и информационную поддержку Сухарто, который к 1967 году стал президентом страны, отодвинув от власти Сукарно. Коммунистическая партия Индонезии была фактически уничтожена физически, частично уйдя в подполье. Кроме убитых, ещё порядка полутора миллионов человек попали в тюрьмы в последующие десять лет (в 1979 году, правда, была проведена массовая амнистия, но КПИ от этого было уже не легче). Концепция “Насакома” была отвергнута, сменившись “Новым порядком” (Орде бару) Сухарто, предполагающим в качестве основы светский национализм. Так что исламисты тоже оказались в числе проигравших. Был взят курс на налаживание отношений с западными странами, свёрнуто противостояние с Малайзией, одним из основных торговых партнёров стала бывшая метрополия - голландцам даже часть собственности вернули. Экономику перевели на рыночные рельсы, и Сухарто попытался в классическую азиатскую “диктатуру развития”. До Малайзии или Таиланда Индонезии, конечно, было далеко, но и совсем уж слаборазвитой аграрной страной она быть перестала.
Сухарто, объявленного диктатором, благополучно свергли в 1998 году, но тему политических убийств 1965-1966 годов в стране всё равно предпочитают особо не вспоминать. В учебниках она если и упоминается, то вскользь, а в более серьёзной литературе всегда фигурирует минимальная цифра в 80 тысяч погибших с упором на вынужденность этих действий. Родственники погибших пытаются привлечь внимание к проблеме, но без особого успеха.

В связи с 65-й годовщиной трагических событий в Венгрии во многих западных и отечественных либеральных изданиях наверняка появятся слезливо-пафосные статейки, авторы которых будут щедро оплакивать «раздавленную советскими танками антисталинистскую народно-демократическую революцию» и ее «героев» – «борцов за свободу и независимость», сражавшихся против «жестоких интервентов». В связи с этим необходимо вспомнить правду о кровавых днях 1956 года и их истинной сути. О том, что никакого «народного восстания» там не было и в помине. СССР и его союзники по Организации Варшавского договора столкнулись с одной из первых действительно масштабных и успешных спецопераций ЦРУ США, поддержанной недобитыми венгерскими фашистами и прочим отребьем. Увы, при этом придется признать и очень неприятную правду: тогдашнее руководство Советского Союза в этой сложнейшей ситуации повело себя с непрофессионализмом и нерешительностью, прямо граничившими с предательством государственных интересов. Да что там государственных: еще немного и весь «социалистический лагерь» мог бы рухнуть уже тогда, а не в 1991-м. Для того, чтобы понять это, необходимо вдумчиво проанализировать не только непосредственно тревожный ноябрь 1956-го, а всю цепь сложнейших предпосылок и потаенных событий, ему предшествовавших. Попробуем это сделать.

Русские в Будапеште: третье пришествие
Начиная объективно и беспристрастно разбираться в крайне запутанной и неоднозначной истории взаимоотношений России со странами Восточной Европы, неминуемо задаешься вопросом: «Да где ж тут «братские славянские народы»?! Откуда вообще взялась эта, мягко говоря, не имеющая отношения к реальности топорная формулировка?» Где «братья»? Поляки, веками бредившие захватом Москвы? Болгары, во всех мировых войнах оказывавшиеся в стане наших врагов? С Венгрией, по крайней мере, все было, так сказать, честнее и откровеннее. Первый раз русские войска вошли в Пешт в 1849 году – в процессе подавления венгерской революции, за разгром которой император Николай I впоследствии был припечатан прозвищем «жандарма Европы».
Во время Первой мировой войны Австро-Венгерская империя была яростным врагом Российской. Ну, а уж более верных, преданных и последовательных союзников Третьего рейха, чем хортистская Венгрия было еще поискать. Войну Советскому Союзу она объявила всего на четыре дня позднее Германии и участвовала в ней самым, что ни на есть активным образом – до 12 апреля 1945 года. «Переобуться», подобно тем же болгарам и хоть на несколько месяцев оказаться членами антигитлеровской коалиции упертые мадьяры, служившие фюреру не за страх, а на совесть, не пожелали. Знаменитый приказ генерала Ватутина: «Венгров в плен не брать!» при всем желании нельзя отнести к солдатским байкам и преувеличениям. Определение «неслыханные зверства венгерских холуев нацистских оккупантов» – цитата не из газетных передовиц «Правды» или «Красной звезды», а из вполне официальных донесений, поступавших в Главное Политуправление РККА из частей Воронежского фронта.
По мнению некоторых исследователей Великой Отечественной, мадьярские головорезы в своей чудовищной жестокости по отношению к мирному населению и пленным уступали разве что наиболее «отмороженным» карательным айнзацгруппам СС, да и то – не факт. Советских граждан они уничтожали целыми населенными пунктами, оставив по себе особо жуткую память в Воронежской, Брянской, Курской областях, а также в Белоруссии и на Украине. Кстати, целиком и полностью из венгров были сформированы, как минимум, четыре дивизии СС. Всего погибшими в боях с РККА, считаются не менее 200 тысяч венгров. Для сравнения потери Красной армии при освобождении Венгрии от нацистской нечисти составили около 100 тысяч человек только убитыми. Общие перевалили за 400 тысяч человек. К чему весь этот исторический экскурс? К тому, что с одной стороны, у слишком многих венгров к 1956 году имелась застарелая и потаенная ненависть к нашей стране и армии, с другой же...
Лично я считаю, что после всего, что эти нелюди натворили на нашей земле, вошедшие тогда в Будапешт и прочие «восставшие» венгерские города советские воины имели полнейшее моральное право делать со снова взявшимися за оружие фашистскими недобитками и их последышами абсолютно все, что заблагорассудится. Однако же заметим, правом этим они не воспользовались – ни в 1945-м, ни десятилетие спустя. Впрочем, до этого момента мы с вами еще дойдем. А пока поговорим о том, откуда на самом деле «росли ноги» у кровавой «народной революции». Невредно будет вспомнить, кем являлись ее «отцы» и «видные деятели», каковы были истинные цели и чем могли обернуться последствия венгерского мятежа для Европы и всего мира в целом.

Первая из «цветных революций»?
Говоря очень упрощенно и вкратце, возможность для начала по-настоящему глобальной антисоветской подрывной деятельности перед западными спецслужбами были открыты государственным переворотом, совершенным Никитой Хрущевым и его подельниками в 1953 году и последовавшим за ним ужасающим погромом органов государственной безопасности (и, в том числе, контрразведывательных структур). Ну, и кончено впоследствии устроенным этой же шайкой гнусным шабашем под называнием «ХХ съезд КПСС». Данное мероприятие предоставило врагам нашей страны такие идеологические «козыри», о которых они и мечтать не могли, заодно посеяв смуту, разброд и шатание во всем «социалистическом лагере». Первыми, кто чутко уловил изменение ситуации, стали американцы. Следует заметить, что специальная группа (Operations Coordinating Board) под руководством одного из заместителей директора ЦРУ Уильяма Хардинга, главной целью деятельности которой являлся подрыв социалистических стран, была создана при Совете национальной безопасности США как раз после ХХ съезда, не к ночи будь помянут.
Однако другая структура, имевшая в точности те же задачи – комитет «Свободная Европа» была учреждена при Госдепе США еще в 1949 году. Готовились заранее. Именно этот самый комитет и сыграл решающую, притом весьма зловещую роль в венгерских событиях 1956 года. Буквально в первый его месяц на столы руководителей Соединенных Штатов лег подготовленные военной разведкой доклад, в котором Венгрия называлась в качестве наиболее удачного плацдарма для организации «активного сопротивления коммунизму». Мастера тайной войны были уверены: ситуация в стране столь накалена, что потребуется лишь небольшое внешнее воздействие, пресловутая «спичка, поднесенная к запалу», чтобы там все вспыхнуло. Увы, они не грешили против истины.
Условия для этого, как не прискорбно, были созданы тогдашними горе-руководителями СССР. Управлявшего страной (и державшего ее в «ежовых рукавицах») до 1953 года Матьяша Ракоши недаром называли «лучшим учеником Сталина». Понятно, что во времена лысого ничтожества удержаться у власти такой человек не мог, и был смещен с поста главы правительства, сохранив, правда, за собой партийное руководство, которое у него впоследствии тоже отобрали. Москва, ища противовес «сталинистам», принялась заигрывать с местными «умеренными», главным представителем которых был Имре Надь, являвшийся, несмотря на принадлежность к когорте «старых большевиков», деятелем не то, что с низкой социальной ответственностью, а с полным отсутствием таковой. В стране начались метания, резкие смены как политического, так и экономического курса, внутрипартийная конфронтация, грызня во власти. Одним словом – полнейший бардак, на который из Москвы почему-то взирали чуть ли не с умилением. Зато американцы не сидели сложа руки. Против социалистической власти Будапешта была начата небывалая по размаху информационная война. Приведу лишь один пример: с территории Австрии и Германии в сторону Венгрии выпускались ни десятки, ни сотни даже – тысячи воздушных шаров, напичканных антисоветскими листовками. 19 июля 1956 года их засилье в небе даже стало причиной аварии гражданского самолета...

Огромную роль в «раскачивании» ситуации, распространении самых нелепых слухов сыграли управляемые из Лэнгли радиостанции «Свободная Европа» и «Голос Америки» (признаны в России иностранными агентами). Эти црушные рупоры вливали в уши венграм яд вроде бредней о грядущем запрете на выпечку белого хлеба «который не должны есть пролетарии», приведших к панической скупке муки населением и ее искусственному дефициту. Или «точной информации» о вывозе из страны угля – в то время, как эшелоны с ним шли в Венгрию из СССР. Надо сказать, что ядовитые информационные «зерна» падали на вполне благодатную почву.

И «Фокус» не удался...
То, что события октября-ноября 1956 года в Венгрии были результатом проводившейся спецслужбами США операции «Фокус», не особенно-то пытаются отрицать сами американцы. Да и сложно было бы это делать – при том количестве улик и свидетелей, а также документальных подтверждений, которые этому имеются. На собрании студентов будапештского Политехнического института (с демонстрации которых все, собственно, и началось) присутствовали, как минимум двое представителей посольства США. Судя по всему, именно под их диктовку и писались знаменитые «14 требований», в число которых почему-то входили не только призывы к выводу из страны советских войск, но и пункт о «прекращении экспорта в СССР венгерского урана» (которого, кстати сказать, в реальности и не было). Ну, кому, скажите, в тот момент могло быть выгодно нечто подобное, кроме Вашингтона? Ответ совершенно очевиден.
Можно еще многое упомянуть о «странностях», тайнах и прочих «белых пятнах» венгерского мятежа – вроде того, что все до единого вооруженные столкновения, происходившие в первые его дни, начинались с действий неких «провокаторов», чьи личности и национальная принадлежность так и остались невыясненными. Или о машинах «Красного креста», транспортировавших из все тех же Австрии и Германии отчего-то не бинты и медикаменты, а гранаты, винтовки и патроны к ним. Участие Запада (и, прежде всего, США и ФРГ) в устройстве антисоветского вооруженного переворота было, повторюсь, столь явственным, что скрыть его попросту невозможно. Однако при всем этом гораздо больший интерес, на мой взгляд, представляет вопрос относительно того, как все это допустило руководство СССР. Несмотря на царивший в контрразведке полный развал, структура в целом продолжала работать. Подробнейшие донесения о том, что «в Венгрии вот-вот полыхнет» в Кремль отправляли и советский посол Юрий Андропов (да-да, тот самый), и председатель КГБ Иван Серов, и разведчики из разнообразных резидентур в Будапеште. И что же? А ровно ничего!
Нельзя не упомянуть также и о том, что «прелюдией» к венгерскому мятежу, вдохновившей его зачинщиков и участников, были события так называемого «Познанского восстания» в Польше, представлявшего собой массовые беспорядки, летом 1956 года подавленные местной полицией и армией. Однако в конечном итоге участники тамошних погромов отделались легким испугом, а СССР, несмотря на наличие в Польше группировки войск, не стал «вмешиваться во внутренние дела Варшавы». Это и было воспринято, как проявление слабости теми, кто уже готовил путч в Венгрии. При всем желании невозможно найти внятные ответы на вопросы о том, почему введенные уже на второй день беспорядков, 24 октября в охваченный мятежом Будапешт советские войска вместо запланированного на 28 октября решительного штурма гнезда мятежников, бестолково топтались на месте, неся потери. 30 октября им был отдан строжайший приказ: «Не открывать огонь ни в коем случае!», вслед за чем последовала новая директива – о полном выводе войск.
Сложно в это поверить, но «маршал Победы», Георгий Жуков во время заседания президиума ЦК КПСС жалко блеял о том, что войска «надо выводить не только из Будапешта, но и из Венгрии вообще» и нес какую-то гиль о «военно-политическом уроке». Воистину, Жуков до 1945 года и он же после (начиная с «трофейного дела») – словно бы два разных человека. «Поздний вариант» бывшего некогда великим полководца никаких чувств, кроме гнева и отвращения вызвать решительно не способен. Впрочем, коллективное безумие охватило весь Кремль целиком – 31 октября в официальной печати появляется Декларация советского правительства «о новых основах отношений с социалистическими странами». Одним из пунктов в таковой было выражение готовности вывести наши войска из всех государств Восточной Европы, где их не пожелают видеть...
Дальше ехать было уже некуда. Судьба не только Организации Варшавского договора, но и всего социалистического лагеря повисла буквально на волоске. 1991 год с его полным крахом могу наступить гораздо раньше. Спасли ситуацию... британцы и французы, в компании Израиля отмочившие номер, вошедший в историю, как «Суэцкий кризис». Ядерная война между Советским Союзом и НАТО (а дело шло именно к ее началу) была совершенно не нужна Соединенным Штатам – во всяком случае, в этот момент и по такому сценарию. Из Вашингтона явственно дали понять: вмешиваться в наведения порядка в Венгрии не будут. Хрущев приободрился, «переобулся» и 4 ноября началась операция «Вихрь», в ходе которой для полного и окончательного разгрома мятежников понадобилось менее пяти дней. Венгерская армия привычно сдавалась в плен рядами и колоннами, а бандитские группы не могли эффективно противостоять танкам и артиллерии. Тем не менее около 700 наших солдат и офицеров отдали свои жизни в процессе подавления мятежа. Венгры? Да, по официальным данным в ходе событий осени 1956 года погибли около 2.700 жителей этой страны. Однако по мнению многих историков, едва ли не половину этого количества (возможно, и более) составляют коммунисты и сотрудники правоохранительных органов – жертвы развернутого «повстанцами» дикого террора, в ходе которого людей уничтожали самыми зверскими и садистскими способами, которые только можно представить.
Имре Надь закончил вполне заслуженной петлей. Георгий Жуков за операцию «Вихрь» получил четвертую Звезду Героя. После разгрома путчистов и прихода к власти Яноша Кадара Венгрия стала едва ли не самой зажиточной и свободной страной «социалистического лагеря».

Автор: Александр Неукропный
Использованы фотографии: А. Новиков/фотоархив журнала «Огонёк»

Plombir пишет: