Интересное с просторов инета:
Существование в природе так называемых немцефилов - парадоксальный феномен. Казалось бы, когда среднестатистического индивида с младых ногтей потчуют идеологическими пилюлями с начинкой о немецких оккупантах, врагах и фашистах, один только вид мундира в характерном Feldgrau должен запускать в сознании пятиминутку ненависти. Разумеется, можно предполагать, что малолетний дэбил, ставящий себе на аватарку в соцсети Роммеля или Хартманна, просто действует от противного. Из чувства, так сказать, юношеской протестности и максимализма. Но мы с вами не в церкви, поэтому давайте говорить честно. Дело тут не в максимализме, а в притягательности Великогерманской эстетики. И так уж сложилось, что существенную часть ее составляет эстетика прусской военной традиции.
Пикельхельм и штальхельм, печатный шаг, будто вбивающий короткие черепа врагов в камень плаца, отточенные строевые приемы с саблями и ружьями под рев труб и грохот барабанов полкового оркестра - прусская военщина то провоцировала испуг, то вызывала восхищение. После Второй мировой войны испуг явно возобладал над восхищением. Прусская военная традиция подпала под негласный запрет в большинстве стран Западного мира. В том числе и в бундесвере, который под влиянием заокеанских советников стремительно американизировался в направлении пародии на бывшую немецкую армию. Элементы пруссачества уцелели в Народной армии ГДР, но после аннексии Восточной Германии и этот бастион пал. Но остался еще один. Далеко за океаном, в одной небольшой, но гордой стране.
Заповедником прусской традиции волею судьбы стала страна Неруды и Пиночета, в миру известная как Чили. Германизация армии здесь произошла еще в 1886 году. Всего два года назад чилийская армия с триумфом завершила Вторую Тихоокеанскую войну против коалиции Перу и Боливии. Обладавшие изначальным превосходством в силах союзники были решительно биты чилийцами. Однако военно-политическое руководство Чили проявило похвальную трезвость ума и дальновидность суждений. Президент Санта-Мария, посоветовавшись с военными, пришел к выводу, что французская система армейской организации, на которую опиралась чилийская армия, исчерпала свой потенциал. Это стало тем более ясно после того, как в 1870 году германцы с таким блеском разбили Францию на поле боя. Чилийские дипломаты в Берлине обратились в германское военное министерство. Подыщите нам, мол, толкового офицера для руководства реформой армии по прусскому образцу. Немцы с радостью согласились и отправили в командировку артиллерийского капитана Эмиля Кёрнера.
Капитан Кёрнер, которому только что стукнуло 40, на своем веку повидал многое. Во время франко-прусской войны он командовал батареей, отличился у Седана и в ходе осады Парижа, был неоднократно ранен. После войны отучился в Берлинской военной академии, его товарищем по курсу был некий Пауль фон Гинденбург, много времени провел Кёрнер в поездках по обмену опытом в Италии, России, Испании. В 1882 году поступил на преподавательскую работу в Артиллерийское училище, где стал одним из лучших специалистов.
Сойдя с борта океанского парохода на чилийском берегу, Кёрнер резво взялся за дело. Он снял с вооружения местной армии нелепую мешанину из французских и бельгийских образцов оружия, стандартизировав пехотное вооружение на "Маузеры" и крупповские пушки. До конца XIX века Чили потратило 20 миллионов немецких марок на закупки оружия в Германии. Однако Кёрнер озаботился и импортозамещением - в стране открылись новые оружейные заводы.
Реформа Кёрнера в области армейской организации была новаторской для Латинской Америки. В Чили, впервые на континенте, была введена система обязательной для всего мужского населения страны службы по призыву. По немецкому образцу страна была поделена на военные округа, выполнявшие свой план по призыву солдат и подготовке резервистов. Благодаря этой схеме чилийская армия в случае войны могла нарастить свою численность более чем в 2 раза в кратчайшие сроки. Подготовка качественного офицерского состава была поставлена на поток в "Academia de Guerra" - военной академии. Лучшие ее выпускники пополняли ряды офицеров Генерального штаба. Была организована и сержантская школа, "Escuela de Suboficiales y Clases."
Со времен реформы Кёрнера прошло более века. Многое в чилийской армии поменялось, хотя она и до сей поры считается едва ли не лучшей в Южной Америке. Но одно оставалось неизменным и при демократических президентах, и при социалисте Альенде, и при Пиночете. Это введенный еще немецкими советниками в XIX веке прусский военный церемониал. Сторонний наблюдатель, попавший на парад современной армии Чили, может подумать, что он угодил во временную воронку, перенесшую его на плац Вермахта или на маневры кайзеровских войск. Здесь звучит "Прусская слава", "Эрика" и "Panzerlied", стучит печатный шаг и маршируют серые колонны в характерных "стальных шлемах". Для полного соответствия историческому канону не хватает разве что блицкрига против соседней Аргентины в сентябре. Правда, Чили уже много десятилетий ведет достаточно миролюбивую внешнюю политику, а соседи, пусть и имеют к этой стране серьезные территориальные претензии, не рискуют лезть на рожон. Ибо шутить с серьезными ребятами в серых мундирах не хочется даже самым четким и дерзким латиноамериканским мачо.