Русское слово "совесть" отлично по объему и содержанию от используемого в международных (часто англоязычных) документах слова "conscience". Это приводит к недоразумениям в понимании и толковании ключевых понятий российского основного закона и соответствующих разделов права, да и нашего национального сознания.
"Совесть" в современном русском языке есть внутреннее представление личности о добре и зле, определяющее личное отношение к своим поступкам и поведению, и определяемое общественным (семейным, национальным, классовым, религиозным и т.д) влиянием на развитие личности. Совесть поэтому выступает как внутренний ограничитель поступков и поведения личности в обществе и представляет собой часть сознания личности. Именно такое общепринятое в русском языке понимание слова "совесть" и отражено в Словаре В.Даля, где приведено множество русских пословиц и поговорок, точно раскрывающих его смысл.
В то же время, в российских правовых документах, основанных на международно-признанных актах международного права, принято иное, отличное от общепринятого в русском языке понимание "совести". В статье 28 Конституции РФ "гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания ..." Соответствующая статья 18 из "Всеобщей декларации прав человека" ООН гласит: «Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов». Ясно, что речь идет о свободе личного, СОЗНАТЕЛЬНОГО выбора человеком религии или убеждений. Т.е. переход в ту или иную религию, принятие или отказ от религии, приобретение или отказ от тех или иных убеждений определяются СОЗНАТЕЛЬНЫМ выбором человека в пользу большего соответствия его личным представлениям о добре и зле. При этом совесть может оставаться спокойна, наоборот, именно в соответствии со своей совестью, внутренними представлениями о добре и зле человек может изменить свое отношение к той или иной религии, убеждению.
Провозглашение свободы совести приводит к противоречию с общепринятым, обыденным в языке пониманием, т.к. "свобода совести" есть утверждение личного выбора, произвола в отношении внутреннего ограничителя поступков и поведения человека, ведь общественные законы, которым обязан он следовать, суть внешние ограничители свободы его поступков и поведения. И, раз он свободен в отношении внутреннего ограничителя, тем более, он свободен в отношении внешних. Словосочетание и правовой термин "свобода совести" иногда воспринимается в связи с этим некоторыми гражданами как провозглашение отсутствия обязанностей и ответственности перед согражданами, обществом и государством.
Указанное противоречие или недоразумение обусловлено неточным переводом на русский язык слова conscience в международно-правовых документах. Упомянутая 18 статья Всеобщей декларации прав человека ООН по-английски выражается так: "Everyone has the right to freedom of thought, conscience and religion; this right includes freedom to change his religion or belief, and freedom, either alone or in community with others and in public or private, to manifest his religion or belief in teaching, practice, worship and observance". Слово "совесть", используемое для перевода английского слова conscience не совпадает с ним по объему и содержанию.
В известном со школьной скамьи каждому английскому школьнику монологе "Быть или не быть" слово conscience означает вовсе не русскую "совесть", а "сознание". Почти уже решив для себя вопрос, быть ему дальше или уйти в небытие, Гамлет начинает рассуждать, рассуждения успокаивают его, и он иронизирует над собой: "Thus conscience does make cowards of us all". Здесь conscience совсем не русская "совесть", а "сознание" или, даже скорее, "рассудительность". Признанный мастер как русского, так и английского слова В.Набоков перевел: "Так Всех трусами нас делает сознанье".
В английском языке известно выражение , соответствующее русскому "угрызения совести" : "remorse of conscience", однако, слово remorse, происходящее от французского remordre, грызть, не имеет в английском языке однокоренных слов, помогающих англоговорящему уяснить его точное значение (столь же неточно русскоговорящему понятны слова, не имеющие в русском языке родственных, однокоренных слов, например, саммит (вроде бы, крутое сборище с массой охранников) или консенсус (вроде бы, все довольны)). Неточным становится и понимание указанного словосочетания.
Кроме того, если совесть (в русском языке) определяет для человека, хорошо или же плохо он поступил, т.е. дает ему внутреннюю нравственную оценку, то conscience в английском языке определяет скорее целесообразность его поступка, т.е.правильно он поступил или неверно. По-английски не говорят "поступать хорошо или плохо", говорят, буквально, "поступать правильно или неверно" : "do right or do wrong".
Прилагательное conscientious, образованное от слова conscience, означает не русское "совестливый", а "сознательный" или же "движимый чувством долга".
Заимствованное из английских (и, позже, французских) источников правовое понятие "freedom (liberty) of conscience" на русский язык более точно переводится как "свобода сознания".
Основное же отличие, наша совесть никогда не рассуждает категориями "выгодно-невыгодно". Когда мы делаем что-то плохо, мы не думаем о том, что нам за это воздастся. Мы просто чувствуем, что это нехорошо. Наша душа начинает болеть. Часто это происходит даже неосознанно. Именно поэтому русский человек никогда не будет счастлив, когда в мире происходит несправедливость. Именно поэтому только русский человек может отдать жизнь тогда, когда ему скажет совесть.