-
Pavel Darts
-
-
Не в сети
-
Администратор
- Сообщений: 774
- Спасибо получено: 1446
-
Репутация: 54
-
|
Пжалста!
Да, закончена и разослана по почте 4-я часть, - думал закончить, но герои упираются, живут своей жизнью - не дают закончить!..
Обещал 4 - но будет ещё и пятая часть и Эпилог. Вскоре после Нового Года.
Поздравляю с Наступающим!
====
***
...Гремела проклятая «Металлика». Останелые гопы лезли на козырёк подъезда, как будто их снизу поджаривали паяльной лампой и подгоняли пизд.лями. В принципе, так и было – снизу, из-под козырька доносилось яростное, с привизгом:
- …вперёд, вперёд; замочите этого клоуна, ну! вас много – он один, убейте его! Пристрелю каждого кто отступит!!!
Они и лезли, со стеклянными от ярости и, видимо, наркотика глазами; и Устос уже не успевал, - вот он метнул в одного свою алебарду, - и она, проткнув остриём гопу плечо, увлекла его вниз. Устос же выхватил своё меч – тускло взблеснувшую катану…
Всё равно ведь не справится! – их много! – молнией пронеслась у меня в голове мысль; и – да, я мог, мог помочь! – вот он, мой обрез «бинелльки»; патроны в стволах; патроны переделанные – вместо дроби в них рубленые гвозди, как в «Брате»; батя говорил, что это «п.здец стволам, но для обреза точность некритична; и из-за царапин мы переживать не будем, убойность важнее!» И я, высунувшись по пояс в окно, кричу Устосу:
- «Дима, в сторону, в сторону!!» - и он, мгновенно оглянувшись, видит у меня в руках оружие, и действительно отступает от центра площадки в сторону, напав на тех, кто лезет справа.
Там кто-то матерится, кто-то взвизгивает, - но я туда не смотрю – я смотрю на тех, кто лезет слева: здоровый парень уже отжался на руках и забросил колено на край, он вот-вот будет на козырьке; и перед ним лежит на замусоренном рубероиде козырька рифлёная арматурина с обмотанным тряпкой одним концом; и рядом уже появилась рожа другого – он, не выпуская из руки молотка на длинной ручке, елозит локтями, ища упор, чтобы протащить свою тушку брюхом на площадку козырька… хер там!
Я вдавливаю спуск, направив ствол на уже встающего с арматуриной в руках парня, - и, хотя я держу обрез двумя руками, обрез ощутимо дёргается, грохнув огнём и дымом в этого гопа; и, конечно, не только огнём и дымом, – я вижу, как самодельная гвоздёвая шрапнель хлестнула гопу в грудь, прямо в светлую футболку с мокрыми пятнами подмышками, изорвав её тут же в клочья – и гоп, всплеснув руками, выронив арматурину, падает назад, назад с козырька; и я почему-то успеваю подумать, что вот так-то вот падая, во весь рост назад, да с такой высоты, да на бетон – он обязательно разобьёт себе голову; да прямо всмятку разобьёт! – как будто я почти наверняка уже и так не убил его выстрелом с трёх-четырёх метров. И я тут же перевожу ствол на второго – и дожимаю спуск. Обрез опять дёргается, грохнув огнём и сталью в лицо второму, - и его сметает с козырька, только молоток остаётся лежать на краю.
Я открываю обрез, и он выплёвывает дымящиеся гильзы. Доставая торопливо патроны из кармана, я бросаю взгляд на Устоса – он тоже зачистил уже свою половину подъездного козырька и отступил ко мне, к окну. Он тяжело дышит; из-под шлема раздаётся глухо, как из бочки:
- Серый, я тебя ствол!.. Чо раньше не сказал? Теперь мы их точно всех тут…
Я не слышу окончания фразы, потому что снизу, из-под козырька, перекрывая звуки «Металлики», доносятся вопли того предводителя гопов:
- Вперёд, вперёд!! Убейте его!!! – и в ответ ему несколько столь же противных голосов:
- У него пушка, бля!! У него пушка-а-а!!
Кажется, кто-то даже пытается удрать, потому что тот же визгливый голос командует:
- Куда?!! Куда, нах, я сказал, стоять!! – и под козырьком бухает выстрел.
Мимолётно проходит удивление: чего это он там орёт и стреляет, я же его застрелил давно уже… но размышлять некогда. Я уже затолкнул в патронник розовенькие патроны; и отвечаю Устосу:
- И не один ствол, а целых два ствола! Хы! Устос, ты к краю не подходи только, сейчас я…
Больше всего я боюсь, что его ОПЯТЬ застрелит тот вихрастый гоп… И точно – над краем козырька, там, где валялся теперь одинокий молоток, появилась его рожа с торчащим хаером; а ещё раньше – стволы обреза. Мне было некогда его рассматривать; и перестрелки с ним устраивать тоже не с руки; я прекрасно помню, что к бинелльке у меня только восемь патронов, и два я уже сжёг. Потому я стреляю сразу, как только его вижу, - чёртову уроду везёт; он успевает спрятать голову, - и гвоздевая картечь только прочерчивает как скребком след на кирпичах стены дома.
Теперь из-под козырька подъезда раздаётся его паническое:
- Уходим, уходим; бля, уходим, пацаны, отступаем! Да брось его, нахер он пошёл, уходим!! Брось его, говорю, - уходим; вон туда, вдоль стены, там не достанет!!
Ага, гад, я тебе дам «не достанет»!! Батя говорил, что обрез с такой «нарезкой» в патронах, - это чисто на несколько шагов; но, чёрт побери, я тебе, гаду, хотя бы часть гвоздей успею между лопаток засадить; а хоть и в жопу; может и убежишь ты, но только с гвоздями в заднице, сволочь; а лучше завалить его; плевать, что я его уже убил один раз, сколько раз увижу, столько раз и убью, гада!!! – и я лезу через подоконник, спеша успеть, и подоконник больно упирается мне под рёбра…
- Серый, задолбал!! Крыс, не пихайся; чо ты как на забеге!! – Жексон возмущённо пихает меня локтём в бок, под рёбра, - Задолбал, в натуре! Перестань толкаться!
|