***
- … эти сволочи ещё виноваты! – продолжал между тем Вовчик.
- Так… какие сволочи?.. Правительство?
- Ну, это само собой, но ни о них речь. Я о соседях. Вовка, это была самая моя большая ошибка, когда я им всё рассказал! Ну, когда стал интересоваться выживанием. Я с ними со всеми беседы провёл! Объяснял, доказывал, рассказывал как правильно запасы делать! Что ты!.. смеялись. Пальцем у виска крутили. На, Вовка, сахар. И вот карамель. Ага, всё из запасов… За психа держали! А потом, как пошло это… ухудшение… ну, помнишь, с чего всё началось – что там, конфликт на Тайване, в Иране когда всё по-крупному закружилось, да Китай объявили агрессором, да попёрли из Совета Безопасности, - когда всё пошло вразнос, многие на жопу сели… Вон, Ирина Павловна, - была старшим инспектором по кадрам, Алёна – главный бухгалтер, Валентин Ильич диспетчером на аптечном складе, все без работы остались, и это… без средств к существованию, как говорится. Ну, то есть их не уволили, - не знаю, ты знаешь, нет, - тут же ввели мораторий на увольнения, чтобы поддержать типа электорат - только толку никакого, в натуре – что толку если обязали выплачивать только минималку, а и ту задерживают по нескольку месяцев, вот за счёт талонов-карточек и выживают… пока. И тут же ко мне: Вовчик дай то, Вовчик дай сё, и ладно бы если, скажем, по-соседски соли или спичек. Нет. Риса дай ребёнку сварить. Сахару. Молока нет – сухого молока дай, Вовчик, у меня ведь есть, они знают. А что ты, говорит, талоны не получал – я расписывалась, гляжу, только напротив твоей фамилии росписи нет? Масла, говорит, дай?..
Вовчик распсиховался и, вдруг вспомнив, открыл холодильник с прикреплёнными на нём магнитиками – рыбки, верблюды, непременный «бутерброд» с красной и чёрной икрой – символ успеха для малоимущих, в том числе и с фигуркой Статуи Свободы, присланной Владимиром из Штатов, и, порывшись, достал и положил на стол начатую пачку масла:
- Мажь на сухари, Вовка. Не тушуйся, у меня есть, в морозилке сохраняю, в своё время затарился. Сейчас консерву открою. Холодильник – он, понимаешь, чем больше в нём замороженных продуктов, тем дольше размораживается когда свет отключают. Так, от отключения к включению и перебиваюсь, - нормально! У меня, считай, битком, так что не размораживается, не успевает. Ещё можно масло просто в воде хранить, мне ещё бабка говорила, масло ведь главное что? – чтобы не окислялось, вот в воде и… ну ладно. Так вот, раз да два, а потом повадились как в супермаркет! Я ей, Ирке, говорю: - Ты что такая загорелая? В отпуск ездила? Ну и как там?.. Я знаю, что «волшебно», вернее, предполагаю; а ведь тебе говорил – не время сейчас для отпусков, ты мне что? Что «ничего», - да, пальцем у виска не крутила, как Олег, но посмотрела как на пыльным мешком ушибленного! Я что, не помню?? И ты не помнишь – а как в отпуск поехала помнишь?.. На-фи-га?? Чо я не поехал? «Надо жить здесь и сейчас!» - скривившись, передразнил кого-то Вовчик, и продолжил, открывая консервную банку, как отметил Владимир, открывашкой с мультитула, который на клипсе висел у него незаметно на поясе. Знакомый мультик – Владимир его со Штатов по Вовчикову заказу и присылал… Закончив с банкой, Вовчик тут же вернул инструмент за пояс.
- Жлоб, говорит. Ребёнка кормить нечем, говорит! Я ей говорю: ты как раз за отпуск на море проездила запас еды на полгода. Для всей семьи. А она говорит – ты меня не лечи, ты дай масла. Ребёнку. Если ты, говорит, такой гад, можем пойти вместе – я при тебе кашку с маслом Лёне скормлю, сама не стану есть, - ты проверишь! Или, говорит, ты сможешь спокойно тут у себя масло трескать, а в соседней квартире будет маленький ребёнок от голода плакать? Сможешь, говорит, так??
- Ну, а ты что? – с интересом спросил Владимир, при этом тщательно намазывая масло на сухарик.
- Что… Я в тот раз не нашёлся что сказать. И опять дал ей. Масло.
- Ну и дурак.
- Знаю что дурак. Не могу только сформулировать почему.
- Легко, - заверил Владимир, с хрустом откусывая от импровизированного бутерброда и запивая горячим сладким чаем, - У ребёнка есть родители…
- Вот. И я говорю.
- Если родители ребёнка непредусмотрительные дураки, то это не твоя забота и проблема. Это проблема самих родителей и их ребёнка. Если совсем уж дело плохо – то это становится проблемой более дальних родственников этого ребёнка, а за неименеем оных – государства, гражданином которого этот ребёнок является. У которого к этому ребёнку, и к его родителям, кстати, есть счёт – обязательство платить налоги, защищать это государство в армии, соблюдать законы и так далее. А у тебя к этому ребёнку счётов нет. И обязательств соответственно перед ним нет. Так что… Хотя…
- Что? Хотя?
- Если, к примеру, ты берёшь этого ребёнка к себе, усыновляешь, типа… - Вовчик поперхнулся чаем и уронил с вилки кусок рыбы, с брызгами упавший обратно в консервную банку, и с изумлением уставился на друга, - Это я так, к примеру. Вот в этом случае и у тебя возникают перед этим ребёнком некие обязательства, и у ребёнка… как его, у Лёни? тоже возникают обязательства перед тобой, как перед опекуном и попечителем, - потом, когда он вырастит. В первую очередь моральные. А пока что… Ты им не предлагал этого Лёню усыновить?
- Хы. Классное построение. Видно что не зря ты в Штатах в Универе вращался! Я б так не сообразил. Не, я не предложил, конечно. Но я чувствую, что это косяк, что так дальше нельзя. И говорю ей: всё, лавочка закрыта! Так на следующий день муж её пришёл, Олег. Ты, говорит, что вчера моей жене наговорил, что он вся в слезах? Ты, говорит, какого хера мою жену оскорбляешь? До слёз доводишь?..
- Тоже пожрать ему в результате переговоров дал? – с интересом переспросил Владимир.
- Ага… - виновато кивнул головой Вовчик, - Но сказал что в последний раз! И вообще больше на стук в дверь не реагирую!
- Они тебя следующий раз, как оголодают, просто придушат. Тут же, на лестничной площадке. Причём с полной уверенностью в своей моральной правоте, - они же не для себя – для ребёнка! И будут где-то правы.
***