Контроль над самым главным экономическим и геополитическим активом Украины придется продавать, причем срочно, ибо в противном случае он уже будет никому не нужен. Именно такой вывод можно сделать из недавних заявлений украинских чиновников и управленцев из газового сектора.
Речь идет о газотранспортной системе Украины, через которую (все еще) проходит значительная часть российского газового транзита в Евросоюз. Забавно то, что на самом деле этот вывод крайне оптимистичен, и если послушать не украинских, а польских чиновников, например министра энергетики Польши Кшиштофа Тхужевского (Krzysztof Tchorzewski), то получается, что, скорее всего, уже поздно, ибо "Северный поток — 2" все равно забирает у Украины роль транзитной страны для российского газа".
Чтобы понять, почему активизировалась тема срочной продажи украинской газотранспортной системы, нужно смотреть не столько на заявления украинских чиновников, сколько на то, что происходит в Германии. И еще — на то, как действия немецких политиков отражаются в западном инфополе и оценках западных экспертов. Агентство S&P Global Platts (дочерняя компания Standard and Poor's, которая специализируется на аналитическом обслуживании институциональных клиентов в сфере энергетики) сообщает, что правительство Германии откажет Еврокомиссии в ее требовании регулировать весь "Северный поток — 2" и будет самостоятельно регламентировать работу всего газопровода, за исключением так называемого интерконнектора — соединительной системы между самим "Северным потоком — 2" и европейской газотранспортной системой.
Эта новость важна со следующей точки зрения: Германия полностью повторяет сценарий "Северного потока — 1", который первоначально невозможно было использовать на полную мощность из-за ограничений, связанных с европейским законодательством. Однако потом газопровод был полностью загружен благодаря "исключениям из правил", которые были организованы немецкой стороной. Противники "Северного потока — 2", что называется, "этот фильм уже видели" — и не испытывают иллюзий в плане судьбы российско-немецкого проекта. Именно из-за этого польский министр энергетики, которого цитирует тот же S&P Global Platts, заранее "похоронил и оплакал" статус Украины как транзитера российского газа. Если исключить из расчетов какие-то совсем непредвиденные форс-мажоры политического характера, то получается, что строительство "Северного потока — 2" уже невозможно остановить, а его использование можно разве что задержать.

Украина подготовила план на случай провала переговоров с Россией по транзиту газа в Европу, заявили в Киеве. В эфире радио Sputnik доцент Международного института экономики и финансов Алексей Белянин рассказал, что, по его мнению, может предполагать этот план.
Более того: журналисты флагмана европейской финансовой прессы — Financial Times — еще в конце февраля просчитали максимально невыгодный для "Газпрома" сценарий применения новой европейской "газовой директивы", и этот сценарий выглядит следующим образом: "[принятие директивы] означает, что газопроводы, импортирующие газ в Евросоюз, не могут напрямую принадлежать поставщикам газа — это так называемый принцип "анбандлинг" (unbundling), а также то, что газопроводы должны открыть как минимум 10 процентов своей мощности для третьих сторон". Даже в этом жестком сценарии найти по сути "номинального" держателя акций для интерконнектора "Северного потока — 2" и европейской газотранспортной системы — не проблема, да и держать десять процентов объема открытым — это, конечно, неприятно, но эти "вырезанные" десять процентов мощности никак не спасут украинскую газотранспортную систему от бесполезности.
Вероятно, несколько дней назад в Киеве окончательно и бесповоротно осознали всю глубину проблемы, а польские друзья в структурах ЕС заранее проинформировали о действиях немецкой стороны. Что, собственно, и привело к резкому обострению медийной прокачки темы срочной продажи украинской газотранспортной системы.
По очевидным причинам в качестве публичного инициатора обострения выступил глава национальной акционерной компании "Нафтогаз Украины" Андрей Коболев, который заявил в эфире украинского "5 канала", что "Северный поток — 2" сделает газотранспортную систему страны невостребованной. Публично признать столь обидное поражение в геополитической борьбе с "Газпромом" нужно было ради того, чтобы следующий тезис руководителя "Нафтогаза" был воспринят с одобрением и пониманием: "Нам нужно привлечь зарубежные компании в управление украинской ГТС и поделиться с ними доходами и прибылью в обмен на инвестиции, в обмен на приобретение доли, в обмен на поддержку на Западе, на энергоэффективность, много на что".

Показательно, что менеджеры "Нафтогаза" сами рассчитали схему, с помощью которой "Газпром" может вообще отказаться даже от минимального транзита через украинскую ГТС (большинство аналитиков сходятся на цифре около 10-15 миллиардов кубометров газа по сравнению с нынешними 87 миллиардами), но они предпочитают эту схему описывать для брюссельской аудитории. S&P Global Platts сообщает, что, выступая в Брюсселе, исполнительный директор "Нафтогаза" Юрий Витренко объяснил, что, вместо того чтобы прокачивать небольшие объемы через Украину, "Газпром" может "закрывать" пики европейского потребления с помощью газа, который можно заранее закачивать в европейские хранилища летом.
Конечно, это не бесплатная схема, в том смысле, что хранение российского газа в европейских хранилищах будет требовать дополнительных расходов, но этот подход, скорее всего, будет выгоднее и надежнее украинского транзита, не говоря уже о том, что лишение Украины даже остатков "транзитных денег" может представляться российской стороне хорошей идеей, независимо от сопутствующих затрат. Впрочем, даже в сценарии "минимальной прокачки" украинская ГТС становится из прибыльного актива источником убытков.
Решение, которое предлагают украинские "газовые менеджеры", по-своему очень элегантное: если отдать контроль над газотранспортной системой европейскому инвестору, то этот инвестор сделает инвестиции, закроет "дыру" в балансе, проведет переговоры с "Газпромом" и, может быть, договорится о продолжении транзита в хоть каких-то объемах. Проблема в одном — найти этого самого европейского инвестора, который должен соответствовать трем критериям: это должна быть очень богатая компания (которая может себе позволить многомиллиардные инвестиции в украинскую ГТС), это должна быть невероятно смелая компания, готовая нести колоссальные политические риски (которые невозможно застраховать), и это должна быть слегка слепая компания, ибо только слепой не увидит труднорешаемых проблем украинской газотранспортной системы, из-за которых ее, собственно, и предлагают продать.

Найти такого инвестора — фокус, при виде которого Гарри Гудини плакал бы от зависти. Чудеса действительно случаются, но у наших украинских соседей обычно случаются злые чудеса, и если европейского инвестора действительно найдут (что возможно, но маловероятно), то сделка будет выглядеть так: украинскую "трубу" европейцы покупают по цене металлолома, а переговоры с "Газпромом" — это как бесплатный лотерейный билет, причем если билет выиграет, то вся прибыль от транзита (как и контроль за "трубой") уедет в Евросоюз.
Принципиальное нежелание договариваться с Россией — это очень дорогое удовольствие, а для Украины подходит время платить по счетам.