Давно что-то я не выкладывал забавных историй из своей биографии, и вот сегодня решил рассказать о том, что произошло со мною 8 августа 1993 года, в день, когда у меня родился страший сын.
Рождение сына мы, конечно же, отметили на фирме, и я, чтобы не садиться за руль после двух бокалов шампанского, отправился домой пешкодралом – время было за полночь, и автобусы уже не ходили, а ловить такси в такой час было в акое время было, во-первых, проблемно, а во-вторых, в те годы это было небезопасно, и я взял себе за правило в ночное время такси не пользоваться. Через 13 лет после этого, будучи отпущенным из вытрезвителя вследствие того, что алкогольное опьянение ожидаемо не подтвердилось, я нарушил это правило и сел в такси в час ночи Посадив меня спереди, таксист через квартал подсадил на заднее сиденье двоих приятелей под видом голосовавших попутчиков, и один из них долбанул меня за левое ухо электрошокером. Я потерял сознание, и меня выбросили на обочину, предварительно сняв часы и вынув портмоне.
В тот же вечер на подходе к дому меня окликнула компания незнакомых людей, сгрудившихся у вишнёвой «семёрки». Я не отреагировал. Тогда эти люди сели в машину, и, догнав меня на узком тротуаре, прижатом к забору частного сектора, совершили на меня наезд. Мена подбросило в воздух, и я упал позади проехавшей подо мной машины. Правая нога была сломана.
Сбив меня и сломав мне ногу, «семёрка» пошла на второй заход. И в этот момент из ворот частного дома на улице Навои, у забора которого я лежал, выскочила пьяная компания бывших воинов-интернационалистов, отмечавшая день рождения одного из однополчан. Вся компаия вывалила на улицу. Увидев такую толпу, водитель «Семёрки» тут же свернул в ближайший проулок, а один из ветеранов побежал к ближайшей телефонной будке вызывать скорую помощь. Скорая выезжать отказалась, заявив, что открытый перелом ноги недостаточное основание для траты автомобильного топлива, доставляйте, мол, своим транспортом. Точно также на своей машине за двенадцать часов до этого я доставил в роддом жену, которую тоже не хотела забирать скорая. Всю дорогу она в перерывах между схватками ругала меня за то, что я не дал ей досмотреть по телевизору «Тайну третьей планеты». Потом этот мультик станет любимым мультом моего сына.
Однако теперь диспетчерша хотя бы сообщила о произошедшем в ГАИ, и через минуту около меня и окруживших меня воинов-интернационалистов остановился патрульный экипаж.
– Да-а, скорая просто так не приедет, – со знанием дела заявил один из гаишников, – сейчас мы её по-другому вызовем.
Сказав это, он взял микрофон рации и продиктовал: «Открытая черепно-мозговая травма, открытый перелом четырёх рёбер…». Едва он успел договорить, синяя мигалка неотложки засверкала в конце улицы.
Выматерив гаишника за преувеличения, эскулапы, тем не менее, вкололи мне промедол и, положив на носилки, закинули в РАФик скорой помощи.
По прибытии в приёмный покой на мне разрезали мои любимые 501-е левайсы, в которых я приехал из Америки, и стали готовить к операции. Перед самой операцией ко мне подошёл человек в белом халате, внешне напоминающий врача-вредителя с крокодильской карикатуры позднесталинского периода, и попросил подписать бумажку. Бумажка оказалась моим согласием на ампутацию правой ноги.
– А если я не согласен? – задал я резонный вопрос.
– Ну, тогда тебе придётся пролежать здесь полгода, – ответил эскулап, – а так завтра же ты встанешь на костыли и поедешь к жене и ребёнку.
– Да лучше я полгода тут пролежу, чем всю жизнь без ноги, – запротестовал я.
– Ну, как знаете, молодой человек, – обиделся врач-вредитель и велел прикрепить вытяжку к моей переломанной ноге. Мне просверлили пяточную кость и, продев сквозь отверстие спицу, подвесили на тросике довольно увесистую гирьку.
Самое интересное началось утром. Не дозвонившись ко мне домой и не найдя меня ни дома, ни на работе, ни у роддома, мать принялась искать меня по всем больницам и моргам. Оказалось, что по справке городской скорой помощи я прохожу как пациент с открытой черепно-мозговой травмой, сломанными рёбрами и прочими живописными подробностями, как правило, несовместимыми с жизнью.
– Он хотя бы живой? – спросила мать, услышав этот диагноз.
– Когда привезли, был жив, – ответили на том конце провода.
Услыхав эту фразу, мать решила, что я уже труп и успела оповестить о моей смерти всех родственников. Приехав в роддом, о моей безвременной кончине она сообщила и жене. От такой новости у неё пропало молоко. Забрав ребёнка под расписку, она выписалась из роддома и сама принялась за поиски моего трупа. Заехав в наш офис, она обнаружила там моего компаньоне Василия, всё ещё спавшего после вчерашнего. Затем пришлось ещё час дожидаться вызванного Васей шофёра, так как такого Васю сажать за руль было нельзя, а у жены после родов ещё не опал живот, и за руль она не помещалась. Лишь после прибытия водителя они втроём поехали в морг. Не найдя меня среди неопознанных трупов, жена попросила Васю позвонить в справочную – тогда, после недавней контузии, она ещё с трудом могла разбирать телефонную речь. Васе рассказали все те же подробности, но в конце добавили, что судя по записям, я всё ещё жив.
Примчавшись стремглав в эту самую 12-ю горбольницу, они нашли меня в отделении экстренной хирургии. Я как ни в чём ни бывало, рассказывал окружившим меня медсёстрам и санитаркам о моём пути из Америки и о боевых подвигах в Приднестровье. Обрадовавшись тому, что я жив, жена поделилась своей радостью и с собравшимися вокруг меня девушками, да так, что те тут же с визгом разбежались по отделению. В этот момент зашёл доктор и велел перевести меня из хирургии в травматологию, поскольку вчера меня всё-таки не прооперировали. Вася с шофёром перетащили меня на второй этаж прямо вместе с кроватью. Жена в это время придерживала грузик, так как, раскачиваясь, он доставлял невыносимую боль. Затем они повезли мою супругу домой, где моего сына уже кормила грудью моя двоюродная сестра, срочно прилетевшая на мои похороны со своей 11-месячной дочерью. Возвращаясь от моего дома, Вася с шофёром попали в аварию и оказались рядом со мною в палате с такими же грузиками на ногах.

Факт применения ОМП в кос-
мосе уже известен. Летом 1962 года
США были проведены испытания
ядерного оружия в космосе, получив-
шие название Starfish prime («Мор-
ская звезда»). Ядерный заряд мощ-
ностью в 1,4 мегатонны, выведенный
в космос ракетой, запущенной с атолла
Джонстона, был взорван на высоте
400 км. Электромагнитным импуль-
сом, возникшим в результате этого
взрыва, на Гавайях, расположенных
в 1500 км от его эпицентра, было за-
фиксировано отключение электри-
чества, выход из строя электроники
и телефонной связи, ошибочное сра-
батывание сигнализаций. Три КА,
функционировавших в это время
космосе, были выведены из строя
сразу. Концентрация заряженных
частиц в радиационном поясе Земли
резко увеличилась на 2—3 порядка,
и в магнитосфере Земли временно
возник обширный и мощный радиа-
ционный пояс, воздействие которого
привело к очень быстрой деградации
солнечных батарей и электроники
еще у семи спутников, в том числе
и у первого коммерческого телекомму-
никационного спутника «Телстар-1».
В общей сложности взрыв вывел
из строя третью часть существовав-
шей тогда низкоорбитальной груп-
пировки КА, а образованный им
радиационный пояс в дальнейшем
пришлось учитывать при планиро-
вании полетов пилотируемых косми-
ческих кораблей «Восток-3» и «Вос-
ток-4» (в августе 1962 года), а также
«Меркурий-8» (в октябре 1962 года).
Взрыв инициировал целую череду по-
лярных сияний, которые произошли
в последующие дни над территори-
ями, находящимися в непривычно
низких для такого явления широтах,
что вызвало мощные помехи в систе-
мах радиосвязи. Последствия загряз-
нения магнитосферы были заметны
в течение еще нескольких лет.
По расчетам современных специ-
алистов, проведение подобных ис-
пытаний в наше время привело бы
к выходу из строя до 90 % КА из со-
става всей существующей низкоор-
битальной спутниковой группиров-
ки и невозможности на некоторое
время осуществления пилотируемых
полетов в космосе.
Результаты таких испытаний по-
казали, что ядерное оружие (ЯО),
в силу неизбирательности своего воз-
действия на объекты, оказавшиеся
в пределах зоны действия его поража-
ющих факторов, является для космоса
не только эффективным, но и «обоюдо-
острым» оружием массового пора-
жения, поскольку его применение
приведет к уничтожению не только
космических средств противника, но
и своих собственных КА. Такие выво-
ды в значительной степени послужи-
ли основанием того, что 5 августа 1963
года СССР, США и Великобританией
был подписан Договор о запрещении
испытаний ядерного оружия в косми-
ческом пространстве.